Я, Дракула! Клинком и кольями

Я помню и то, как попал в засаду, и неравный бой, в котором погибла моя небольшая свита, и то, как враги настигли меня на мосту. Действительно, а чего тут помнить-то, если это случилось вот прямо только что, ну почти? Одного я рубанул саблей, второй прыгнул на меня из седла и стащил с коня своим весом. Мы грохнулись на мост, я еще успел услышать хруст его черепа, а затем сам полетел в воду, где течение моментально потащило меня прочь, а доспехи – на дно. Панцирь я еще как-то успел сбросить, разрезав ремни кинжалом, и это давало мне шансы выплыть, силой бог не обделил, а кольчуга, налокотники и наголенники не весть какая тяжесть.

Но время мое было на исходе, грудь горела огнем, перед глазами темнело, и каждый гребок давался с все большим трудом…

И вот я здесь. На этом песчаном берегу. На морском берегу, что важно. И время – как это объяснить? Солнце не может пойти вспять, значит, я был без сознания почти сутки, и за это время река вынесла меня куда-то аж нечистый знает куда в море?

Разумное предположение, но как я не утонул-то?

Ладно, господь не оставил рыцаря своего – вот и не утонул, но где я теперь? Место явно теплое, а ведь осень на дворе далеко не ранняя, но мой кафтан тут явно не по погоде… Верней, будет не по погоде, когда высохнет, а пока что я насквозь мокрый и мне не жарко.

..

Господи боже мой! Неужели меня унесло далеко на юг, аж к Босфору?!! Совсем уж плохо, потому что турки на обоих берегах оного, а султан не простит мне того позора, которого он не раз от меня натерпелся, да и я не нуждаюсь в прощении басурманском!

Ладно, я все еще жив, Боже, не оставь меня теперь, и с помощью Твоей я и от турок уйду, и в Валахию вернусь, а тогда, Лайота Басараб, добра себе не жди, я точно знаю, что засада эта – твоих рук дело! Поерзаешь еще у меня на колу деревянном!

Так, а где моя шапка? Шапка шелковая, с громадным рубином во лбу, жемчугом расшитая… Эх, пропала, а жаль.

Но хорошо, что только шапка, а не жизнь. Тут бы как-то не преставиться прежде времени, а шапка, бог даст, у меня будет еще не одна.

Так, сабля моя верная в порядке, пока верну в ножны. Пистоли – на своих местах на поясе, но оба разряжены и к тому же мокрые. Надо бы высушить, пороховница цела – значит, не останусь без пороха.

Мысленно я еще раз порадовался, что не пожадничал и отвалил за эти пистоли чудесные кучу золота. Работы знаменитого мастера из дальних стран – Леонард, вроде как, из города Винчи – они чудесны тем, что не нуждаются в тлеющем фитиле.