Где брат твой, Ромул?

Когда ты подрос, Ромул... твой брат... твой брат подрос тоже. Однажды ты спросил, почему я налила молоко только в одну миску. «А кому еще?» – спросила я. Мне было страшно. «Моему брату, Рему,», – улыбнулся ты. И... и с тех пор я всегда ставила на стол еще одну миску. А потом я увидела, как во дворе два одинаковых мальчика играют в мяч. Только, если вглядеться  внимательнее – один из них – просто тени и пятна солнечного света. Фаустул тоже видел. А через какое-то время вас обоих уже было почти не отличить друг от друга.

 

* * * 

Это нечестно, – Рем растерянно отступил, запрокидывая голову и вглядываясь в небо: – Это...Теперь радостно закричали Квинкилии, заметив двенадцать точек, постепенно превращающихся в коршунов. 

Ты научил меня видеть то, что только могло бы быть. И заставлять других видеть это...

* * * 

Как у меня это получалось? Заставлять других видеть то, чего не было?  Мы не знаем, мальчик. – Рука Акки легла на его плечо. Неуверенно погладила. Соскользнула. Может, потому что ты сын бога, – выдохнул Фаустул.

Может, – согласилась Акка: – А может, потому что тебе очень сильно этого хотелось. Близнецы иногда связаны друг с другом так крепко, как будто это один человек. Один поцарапает руку, а второй заплачет. Кто знает, как чувствуют эту связь маленькие дети? Может, сильнее и ярче взрослых? Может, тебе просто очень хотелось, чтобы твой брат был жив... 

* * * 

Я не хочу убивать тебя, Рем. Я не хочу твоей смерти... снова. Уходи. Просто уходи.

Пожалуйста. А может, это ты уйдешь, брат? – кусая тонкие губы, Рем шагнул навстречу.* * * 

Почему... почему ты говоришь, что я должен убить его, матушка? Потому что вы выросли. Оба. Вам стало тесно. Ты так много дал своему брату, что теперь он хочет взять еще больше. Ты замечал, что в последнее время все чаще становишься Ремом, а потом не помнишь, что делал? Ты замечал, что Рем все более зол и опасен? Он может убить тебя, сынок, – Фаустул приподнялся на локте: – Забрать твою силу и твою жизнь.

 Когда-нибудь, – сказала Акка: – здесь будет город, Ромул. Такой, как ты хочешь. Красивый и сильный город. Высокие стены, белые храмы, много людей. Нельзя, чтобы этим городом правил мертвец.Нельзя, Ромул, – глаза Фаустула на бледном лице были умоляющими – и почему-то, виноватыми. 

* * * 

Здесь будет город, Рем, – Ромул отчертил линию подошвой сандалии: – Мой город. Я хочу сам строить его. Пусть эта черта разделит и нас с тобой.