Сказания не лгут

Сказания не лгут

Назаренко Татьяна Юрьевна

Глава 0. Пролог

Юрка не придавал значения снам, особенно кошмарным. Это сестра любила в них копаться, да и то не могла явно определиться, в какую из версий верить. То толковала по Фрейду, подтверждая таким образом, что ничего, кроме уже имевшегося в твоей башке, в них не появится. То, ссылаясь на верования коренных народов Сибири, утверждала, что сны есть результаты странствий могильной души по иным мирам. Якобы, пока человек спит, эта душа выбирается из головы. И, бродя повсюду, видит всякую всячину про этот и другие миры.

Ну и прочая фигня из области фэнтези. А иногда сестрёнка и вовсе загибала: мол, сны берутся, разумеется, из твоего собственного опыта, но ты живёшь не первую жизнь, вот иной раз и всплывает воспоминание о прошлых рождениях.

Да какая разница? Сон – он и есть сон, посмотрел – забыл. Ну, иногда, не сразу забыл. Как в анекдоте: «Скажите, мучают ли вас эротические сновидения? – Доктор, ну почему же мучают?»

Но сегодняшний сон отличался такой реалистичностью, что, проснувшись, Юрка испугался: где, чёрт побери, его оружие?! И потом некоторое время не мог сообразить, почему в доме не пахнет дымом, железом и давно немытыми мужскими телами? Куда делся земляной пол, шкуры на дерновых лежанках?

Потом окончательно очухался и понял – сон это был.

 

Разумеется, сон. Насколько он помнит, никогда не жили на земле народы венделлов, фрейсов…

Значит, и войны этой не было. И свирепых богатырш–хак.

Не было и крепости, называвшейся Хардусой.

 

Только вот едва прикроешь глаза, так сразу и видишь: ограда, крытые дёрном длинные дома, золотой идол в центре… 

Не было никакой крепости, и никто не брал приступом её ворот! Хотя сердце до сих пор колотится: враг прорвался! И радость подкатывает к горлу – перебили стерв! 

А в ушах всё ещё звучит крик Фритигерна: «Атанарих, огородами побежала! Кобыла!»

И верно, одна из хак, почуяв, что иначе не спастись, метнулась между домами и – сараями, через огороды к невысокой стене ограды.

А они – всё сплошь молодёжь, прибылые* в дружине… нет, в хардраде, так у них дружина называлась, – ломанулись вдогон. Он сам первый её настиг, ударил древком копья в спину, так, что бегущая упала ничком. И нам мало было убить её – хотелось поиздеваться, натешиться. Сердце до сих пор колотится от азарта погони, предвкушения забавы.

Он перевернул добычу на спину, и с удивлением увидел редкие усики и бородку на лице врага… Мужик это был – не баба.