Летящая высоко

— Не хочу! Не нужно мне все это обучение, и духи твои тоже не нужны!

Кэтэри сочувственно улыбнулась ей.

— Тола, зайка, ты не поняла. У тебя нет выбора. Если ты не...

— Не хочу!!..

По щекам девочки побежали слезы. Она топнула ногой и бросилась вон из дома.

После полутьмы солнечный свет слепил. Амитола бежала, почти ничего не видя, спотыкалась, пару раз налетела на кого-то и чуть не сбила с ног. Несколько раз ее окликали по имени, но она все неслась, всхлипывая от страха и возмущения.

Кэтэри ни за что не заставить ее уйти от родителей и Нитиса, да и мама никогда ее не отдаст...

— Мама! — закричала она, влетев в дом, и уткнулась в грудь Аяны. Амитола крепко обняла мать, прижалась к ней, все еще вздрагивая от рыданий.

— Ну все, солнышко... Все хорошо...

Голос Аяны звучал негромко и почему-то грустно, мягкие руки гладили девочку по голове.

— Тихо, тихо... Все будет хорошо...

— Кэтэри хочет, чтобы я ушла из дома и жила с ней,- пожаловалась Амитола через несколько минут, немного успокоившись.

Она уже не плакала, но продолжала прижиматься к матери.

— Мы знаем, — сказал отец у нее за спиной. Девочка обернулась. Элу сидел у стены, хмурился, рассеяно вертел в пальцах ножик, которым обычно вырезал для детей игрушки из дерева. — Она заходила утром.

— Знаете?..

— Я ей сказал — пусть даже не думает об этом! — сердито заявил устроившийся рядом с отцом Нитис.

— Помолчи! — одернул его Элу.

Он встал, подошел к дочери, положил руку ей на плечо. — Тола, малышка, понимаешь... Кэтэри нам все объяснила, и если ты не станешь учиться у нее...

У Амитолы похолодело в груди.

— Мама, — взмолилась она, заглядывая в лицо Аяне. — Вы же не отдадите меня ей?

— Вы что, согласились?! — завопил Нитис.

В глазах матери заблестели слезы.

— Солнышко, понимаешь, — через силу выговорила она. — Будет лучше, если ты поживешь у Кэтэри... какое-то время.

Девочка отступила на шаг, неверяще глядя на родителей и мотая головой.

— Мы будем тебя навещать каждый день, и приносить игрушки и... — сбиваясь, говорила Аяна, отец тоже пытался сказать что-то ободряющее, но в ушах у Амитолы стоял звон, заглушавший и их голоса, и возмущенные крики Нитиса.

— Ненавижу, — прошептала она. — Ненавижу вас.

Мать шагнула к ней, умоляюще протягивая руку, и тогда Амитола снова бросилась бежать.