О том мальчике

Элерт прошел мимо стражей и предложил ей руку. В фантомном свете луны его черты делались мягче, что ни на толику не убавляло опасной привлекательности. Смотрел капитан по-прежнему остро. Игнорируя правила этикета, Эйвилин не положила ладонь на сгиб его локтя; вместо этого с детской беззаботностью переплела свои пальцы с его. Ребёнком она не смущалась этого жеста – повзрослев, с трудом справлялась с волнением и тщательно следила за дыханием.

К её радости, Элерт не высвободился, прикрывшись стеной статусов.

— Маленькое Высочество намерено увидеться с таинственным пианистом?

Она кивнула, снова вспыхнув от обращения. Сколько она себя помнила, без свидетелей Элерт называл её именно так: сначала из дружеской дозволенности, потом из привычки и малость из вредности – к двенадцати годам она принялась оспаривать титул «маленького Высочества». Война велась три года – до сих пор Эйвилин с позором проигрывала.

— У тебя не увольнительная?

Вопрос, в самом деле, ответа не требовал. Со встречи в саду он собрал волосы в хвост, сменил камзол на мундир, прикрепил ножны к поясу – образцовый капитан на службе императора. О юноше в полурасстёгнутой рубашке, которого она застала за чтением днём, напоминал лишь хитрый прищур.

Догадавшись, должно быть, о поводе для её вопроса, он улыбнулся.

— Ваш отец увольнительными не разбрасывается. Боюсь, Вы застали меня отлынивающим от работы.

— Почему на следующей?

— На этой я планирую напиться. Непростительный грех – соваться на богослужение нетрезвым.

Эйвилин засмеялась и легонько ткнула его в бок. Робость от компании по щелчку развеялась шутливым тоном беседы.

— Слышал бы тебя отец!

— Ответственному слуге положен отдых.

— «Ответственный слуга» сегодня прохлаждался под виноградником вместо выполнения поручений, – напомнила девушка.

— Вздумали обратить моё же признание против меня? Жестоко.

В его словах не было ни намёка на укор. Искры веселья плясали в инеевых глазах. Передавшийся Эйвилин азарт играл с ней злую шутку: она рискнула ступить на тонкий лёд.

— Готова продать молчание.

Элерт бросил на неё быстрый нечитаемый взгляд. Хмыкнул.

— Почему-то Ваша решимость пугает меня больше, чем должна. Вряд ли Вы попросите денег.