Крысиная нора

Как по мановению волшебной палочки, дворец ожил. Зрители хорошо видели все то, что происходило на «сцене».

Тронный зал являет собой огромное помещение, стены которого украшены роскошными фресками. Эти величественные картины изображают деяния царя. Вот сидит он на своем знаменитом троне, а перед ним толпятся поверженные цари… Расписной потолок зала подпирают многочисленные колонны с барельефами мифических животных. Из окон, расположенных в верхней части стен, льются потоки света.

Кир в парчовом парадном облачении, расшитом золотыми нитями и самоцветами, сидит на постаменте.

Это возвышение выполнено из ливанского кедра, отделанного золотыми пластинами, изображающими сцены из битв, выигранных царем. К постаменту ведут ступени, изготовленные из чистого серебра. Весь остальной люд находится среди колонн. Перед ступенями стоит бородатый иудей. Это видно по звезде Давида, начертанной на одеянии бородача, на плечевых накладках хитона.

– Это – Шешбацара, князек иудеев.

Справа от него – знаменитый пророк Ездра, – пояснил Мистер.

Он не просто оперировал словами. Его рука удлинилась, и огромный указательный палец коснулся каждого участника начинающегося действа, как будто неких кукол, хотя все люди, собравшиеся в тронном зале, выглядели вполне живыми…

Кир трижды стучит посохом об пол. Постамент отзывается долгим гулом. Делегация иудеев замирает в благоговении. Многие из сановных приближенных князя и пророка не скрывают слез.

– Отныне ты, Шешбацара, и ты, славный священник Ездра, как и все ваши единоверцы, больше не пленники могучего Вавилона! Вы – свободны!..

– Свободны!.. Свободны!.. – как эхо прокатывается среди членов делегации, стоящих несколько поодаль от своих руководителей.

– О царь! – восклицает князь, падая на колени. – Ты не только велик, но справедлив и милосерден! Ты – солнце мира!..

– Недаром все мы, евреи, всегда молились за твое здравие и благополучие, о царь царей! – с надрывом подхватывает Ездра.

Вслед за Шешбацарой и Ездрой на колени опускаются все, кто пришел в этот славный день во дворец Кира. Они глухо славословят «царя царей». Некоторые из них, упав ниц, целуют мозаику пола.

– Встаньте, дети Единого Бога! – произносит Кир, давно испытывающий к иудеям благоговейное уважение. – Свободным людям негоже кланяться после стольких лет унижения. Вас на долгие годы оторвали от дома, подвергали презрению.