Огнедышащий век, книга 3

Огнедышащий век, книга 3

Сергей Гурджиянц

Книга 3, Огнедышащий век

Книга третья. ОГНЕДЫШАЩИЙ ВЕК.

Часть первая. ИЗДЫХАЮЩИЙ ЛЕВ

1

Он бесшумно вернулся на пост, и рука по привычке легла на сабельную рукоятку. Никто не обернулся на его появление, никто даже не заметил его длительного отсутствия. Они горячо спорили и кричали друг на друга. За период болезни хан перепутал день с ночью, и его ближайшее окружение было вынуждено сделать то же самое. Ночное бдение уже никого не тяготило. Клевать носом мог бы Селим, учитывая его преклонный возраст, но бодрствование для него сейчас было делом принципиальным.

– На все воля Аллаха! – хрипло кричал Одил-хан, по-петушиному вытянув тощую шею и плюясь во все стороны. – Если я проиграл эту битву, значит, так было угодно Аллаху.

– А если на все воля Аллаха, почему ты требуешь от людей выздоровления, да еще казнишь не справившихся? Они не справились, потому что так было угодно Аллаху. Попроси, пусть он сам тебя вылечит! – язвил в ответ летописец, разумеется, не вслух.

Вслух он ответил, удивляясь собственному бесстрашию:

– Я не стану подменять правду вымыслом!

– Жаба! – закричал Одил-хан, страшно вращая очами. – Жаба, эй, Жаба! Хочу пить, налей мне чаю!

Одна из старух нехотя повела лицом в его сторону, хотя тусклые глаза не оторвались от чарующих языков пламени. Это была та самая бывшая первая красавица, которая следила за огнем. Двух других старух хан звал еще хуже.

– Пить! – просипел хан с подушек.

Грудь его бурно вздымалась, сердце подпрыгивало, глаза зацепились за закопченный потолок, выкатились и остановились.

Старуха молча взяла с ковра первую попавшуюся пиалу, быстрым движением пальцев выскребла на ковер засохшие чаинки и небрежно плеснула в нее из пузатого чайника зеленый чай с горчинкой, который от старости уже подернулся сверху радужной пленкой.

Селим не поверил своим глазам: перед тем как подать пиалу хану, она от души плюнула в нее. Одил-хан отпил глоток, ничего не замечая.

– У-у-у, Жаба, – прорычал он удивленно.

– Остывший. Завари свежий! Хочу горячий чай, слышишь?! И что-нибудь поесть.

Он швырнул в нее пиалу, но не попал, потому что не мог хорошенько прицелиться лежа. Презрительно поджав губы, старуха поднялась и заковыляла к дверям, гордо держа голову и переваливаясь на своих опухших больных ногах с боку на бок, как беременная утка. Не так уж часто ей доводилось ходить по дворцу, передвигаясь на своих двоих, а не ползать на коленях по бесценным персидским коврам.