Во власти огня

Мама Ксанкина заговорила каким-то другим, более звонким голосом, – Емеля, что мы здесь делаем и кто эта девушка?

– Мама, папа, вы что, это же я, дочь ваша!

Свет от яркой луны упал на лица её родителей. После увиденного, Оксана отпрянула вбок и вскрикнула.

– Как такое возможно?

Перед ней стояли резко помолодевшие родители. На вид им можно было дать не больше восемнадцати лет. Они с удивлением уставились на девушку, и отошли от неё, как от прокаженной, на пару шагов назад.

Оксана дивилась произошедшим с ними изменениям, даже одежда на них стала другой: на матушке была надета нарядная понёва и белая рубаха, а на папе — голубая рубаха и синие штаны.

Копоть от недавнего пожара на их лицах и вовсе исчезла.

Голову Любавы украшал платок убрус. Значит замужняя она.

– Какой сейчас год? – ошарашено спросила Ксана. Её посетила страшная догадка.

– Тысяча двести пятьдесят седьмой от рождества Христова, – озадаченно ответил ей отец, отдаляясь вместе со своей супругой на шаг назад.

– Июль? – осипшим от волнения голосом поинтересовалась Оксана, помня, что родилась в апреле тысяча двести пятьдесят восьмого года.

И была зачата примерно в Купальскую ночь, как сказывала её матушка.

– Седьмое июля, – набатом прозвучало в её голове, от чего она шарахнулась в сторону и начала бежать, как умалишенная, пробираясь и углубляясь в самые дебри.

Глава 6. Венчание

Поутру с первыми петухами Мирон громко постучал в дверь дома старосты.

Раздался шорох, затем лязг засова и на пороге показалась Маша.

Парень взглянул на неё: полненькую, веснушчатую, и перед глазами появилась красивая тростиночка-Оксанка.

Мария тоже была по-своему хороша, но не яркой и чернявой красотой, как погубленная им Оксана.

– Мироша, сокол мой ясный! – звонко заговорила Маша, виски парня стиснуло и он будто бы сквозь толщу воды услышал голос Оксаны: «До встречи любимый, свидимся ещё, сокол мой ясный!»

«Кажется, я схожу с ума – сводит меня ведьма чернявая!» – подумал жених дочки старостиной.

– Что это у тебя в руке?! – завизжала Маша, едва завидела косу девичью в руках своего возлюбленного.

– Пошла в дом! – чересчур грубо ответил ей парень. – Отца зови, говори, что ведьму изловили и погубили!

Девушка проглотила грубость, ведь после слов любимого такая легкость наступила, а с ним и ликование: нет теперь её подруги давней — не будет она вместе со своим ублюдком глаза мозолить ни ей, ни её будущим с Мироном детям.

«Обвенчаемся скоро и заживем сладко!» – подумала она и поспешила будить отца.