Динозавры живут под Самарой

Динозавры живут под Самарой

Александр ЗИБОРОВ

Динозавры живут под Самарой

Наше знакомство с ним началось фактически с ссоры в купе фирменного двухэтажного поезда № 49 «Самара – Москва». Когда я зашёл в него, там уже находился пожилой мужчина с нервными, суетливыми движениями. Представился он Валентином. Услышав от меня, что я журналист, мой попутчик рефлекторно криво ухмыльнулся и буркнул про «средства массовой дезинформации России», которые беззастенчиво врут и оболванивают безмолвствующий народ. Потом добавил реплику про то, что есть просто врун, большой врун и журналист.

Я не ожидал подобных выпадов, смутился и не нашёл достойного ответа. Смолчал, не ответил.

Похоже, мужчина счёл моё молчание чем-то вроде согласия с ним, воодушевился и съязвил, что «журналист – представитель второй древнейшей профессии. А первой была проституция». Подобного я стерпеть уже не смог. Подумал: «Не нужно будить лихо, пока она тихо» и, сдерживая нарастающую злость, отпарировал:

- Судя по тому, как легко вы можете оскорбить совершенно неизвестного вам человека, вы являетесь представителем куда более древнего семейства, чьим прародителем был библейский Хам.

Валентин понял, что дал маху, принялся извиняться, что лично ко мне у него претензий нет, но он сам и его близкие натерпелись очень даже многого от различных журналюг. Мол, потому у него такое отношение к ним.

Я ответил:

- Вы говорили о журналистах, прекрасно зная, что других таковых здесь, в купе, кроме меня нет. Значит, реплики шли в мой адрес, иного толкования нет.

Хватит вилять, говорите прямо.

Он продолжил скомкано извиняться, но я прекратил ссору и демонстративно углубился в последний номер «Литературной газеты», взятую с собой в дорогу.

Я думал, что на том наше знакомство и прервётся, по сути даже не начавшись, но это оказалось не так. Двое наших попутчиков вышли покурить в тамбур. Валентин воспользовался эти м и продолжил разговор:

- Мне досадно, что я вас обидел. Честное слово! Простите. Плохой у меня характер.

Всю жизнь страдаю из-за него. Как и мой отец. И от журналистов он пострадал немало. Из-за этого раньше времени помер.

- Чем же именно журналисты ему не потрафили? – поинтересовался я.

- Да не только они. Но их вклад в его неприятности очень заметный. Мой отец открытие сделал. Куда только он ни обращался – его никто и слушать не хотел. И в редакциях газет-журналов – аналогично, вопреки объявленной свободы слова. Нигде его статью печатать не хотели.