Боярыня

— Он мертв, — сказала я, ни секунды не сомневаясь. Крови не было, и что это значит, я знала. Нет крови — человек мертв и удар был смертелен. Вой у двери утих, я убрала руку от мертвеца, осторожно и медленно покачала головой, прислушиваясь к боли. Хорошо, что в этом кошмарном сне я главная. Как они говорили — боярыня? — Наталья, принеси мне воды. Окно открой. Душно.

Я просыпалась от ночных кошмаров. Бывало. В слезах и полном отчаянии, с осознанием безысходности, и не знала, не помнила, что вызвало это все, но не сейчас.

Я была спокойна, уверена, что это все прекратится… когда-нибудь. Либо я открою глаза в больничной палате, либо врачи не справятся. И я умру.

И гори огнем эта сине-зеленая комната, какой же мерзкий все-таки цвет.

Я сделала несколько шагов, села на стул. Не стул, а подлинное орудие пытки — жесткий, но стоять в моем положении было неимоверно сложно. Наталья попятилась к двери, прижимая к себе мой головной убор и ткань и кивая, остальные совсем растворились в темноте.

Я с трудом — что на мне, черт возьми, надето! — подняла руку, утерла выступивший на лбу холодный пот.

Наталья выскользнула в дверь, и та закрылась, я успела расслышать только:

— В приказ бегите!

Кто-то, возможно, остался за дверью — караулить меня и труп. А я осталась в тишине, свечном приторном запахе, в компании мертвого боярина… Я повернула голову, склонилась над столом. Возможно, это… мой муж? Галлюцинации, которые слишком логичны, но мне не с чем сравнивать. Может, так и должно быть, если я накачана медицинскими препаратами? И если это медицинская кома, значит, все еще может кончиться хорошо?.

.

Я рассматривала, как могла, лицо и лысину убитого боярина и думала одновременно несколько крайне противоречивых мыслей. Что я лежу где-то под капельницами, интубирована, и сражаюсь за жизнь. И что это все, конечно, не бред. Это нечто, не имеющее названия. Другой мир? Посмертие? Чистилище? Испытание? Я не видела никакого тоннеля и белого света, выходит, те, кто рассказывает об этом, нагло врут.

Я думала, что в комнате был вместе с нами — со мной и боярином — кто-то третий, и он же прикончил моего мужа и ударил меня по голове. Моя шишка — я, выругавшись про себя, опять подняла руку, прокляла последними словами того, кто выдумал такую издевательскую одежду — моя шишка была на затылке, так что я никак не могла удариться самостоятельно, даже если упала. Возможно, я сидела на том же месте, где сейчас.