Спецназ ГРУ против басмачей

15 – как раз тогда, когда Кирилл, по подсчетам Никиты, должен был спуститься к поезду. По телевизору говорили пока о 9 погибших, но не называли их имен – что за предательская напасть молчать о личностях жертв, непонятно для чего щадя психику зрителей, у каждого из которых в такое время в метро почти наверняка мог оказаться родственник или знакомый?! Никита слушал сообщение не раздеваясь и застывши перед телевизором.

-Что с тобой? – спросила мать.

-Кирилл…

-Что – Кирилл?

-Он поехал на метро, а мы с Ингой предлагали довезти его.

Как раз в то время…

-Господи… - думать о плохом не хотелось, но мать произвольно присела в кресло как подкошенная. Самые страшные мысли поневоле посещают слабых от природы людей в такую минуту.

-Я туда.

Никита опрометью бросился к двери. Мать не стала его останавливать – на ее глазах выросли двое ребятишек, и она отлично понимала цену их дружбы.

Спустя сорок минут невероятной толчеи в метро и на лице близ входа на станцию Никита Савонин наконец оказался у дверей «Маяковскй».

Из дверей входа в станцию метро валил дым. Народ уже эвакуировали, но, казалось, никто никуда не ушел, а все только обступили место взрыва и топчутся здесь зачем-то. Вход в метро был оцеплен плотным кольцом полицейских. Тут же поодаль, стояло несколько карет «скорой помощи», из раскрытых дверей которых торчали в лучшем случае чьи-то ноги, а в худшем – виднелись следы черных полиэтиленовых пакетов. «И почему их не увозят?!» - мелькнуло в голове Никиты. Позже выяснилось, что кареты ожидали, пока сотрудники ДПС расчистят дорогу от места взрыва, чтобы обеспечить им беспрепятственный проезд.  

То там, то сям сновали журналисты с камерами, какие-то плачущие люди, полицейские, грудью защищавшие проход к тонким ленточкам, отгородившим место происшествия от постороннего вмешательства – так, словно там все еще было что-то опасное или стратегически важное для государства. Никита метался в огромном людском столпотворении не зная, у кого и что ему спросить. Какой-то человек в штатском с бумагами, похожий на следователя, очевидно допрашивал свидетелей недалеко от заградительной ленты – к нему можно было пробиться.

Никита это и сделал.

-Извините, товарищ…

-Вы меня?

-Да, Вы – следователь?

-Допустим. Вы что-то хотите сообщить?

-Нет, я хочу узнать имя... У меня друг там был… Хочу узнать, нет ли его в списке погибших?

-Фамилия?

-Семагин.

Человек пролистал несколько бумаг и, не обнаружив искомой фамилии, дежурно бросил это Никите.