Там где вечно цветущая весна

Там где вечно цветущая весна

Сергей борзов

Глава 1

Святослав, коренастый паренёк, сын кузнеца Владимира, был не слаб духом и помогал отцу в кузне, махая пудовым молотом от зари и до зари.

Святослав любил ремесло своих предков. Ему нравилось то, как кусок стали, будучи твердым и несгибаемым при нагреве становился мягким и податливым, как пластилин. Кузнеца в деревеньке уважали, так как всякий люд мог к нему обратиться: кому телегу подчинить, кому коней подковать.

Начало темнеть. Святослав с родителями сидел в избе.

Сидя на дубовых лавках, пили травяной чай. В углу у самой двери плясал огонек старинной лампадки освящая образа святых и создавая уютный полумрак. В печи пышело жаром, поленья, мерно потрескивая, убаюкивали домочадцев.

За окном совсем стемнело. Деревенька Бестужево погружалась в сон, а на утро пронеслась весть, что Ванютка, сын соседки Пилагеи, ушел на реку рыбачить и так и не вернулся.

Говорили, что русалки, жившие на местной реке, жениха ищут, протяжно воспевая свои призывающие песни глубокими ночами зазывая к воде местных забулдыг и рыбаков.

Этой ночью русалки затихли.

- Видать нашли жениха то, - проскрипела сухим, словно старая ветошь, старческим голосом баба Марфа.

Но к полудню Ванютку нашли мужики-дровосеки. Паренек был испуган и говорил, что сам не понял как заблудился.

- Видать леший завел непутёвого, - шептали бабки.

Вечерело. Где-то на сопках завыли волки, разогнав дворовых псов по своим углам. В избах зажглись огоньки.

В кузнеце царил полумрак. Горн пышел жаром, словно адский котел.

- Доставай, ато перегреешь, - закуривая папиросу пробормотал отец.

Святослав покорно взял кузнечные клещи и вытянул раскалённую заготовку, светящуюся алым светом. "Ээх, еще одна коса" - промелькнуло в голове Святослава. Из раздумий вытянул настойчивый стук в дверь .

- Кого там принесла нелёгкая? - проворчал Владимир, - кто там?

- Ванютка слег, - н пороге стояла Пилагея вся в слезах.

- Что ревешь як белуга?! - гаркнул Владимир.

- Ванютка захворал! Нужно к ведунье везти, ато помрет роднинькай, Ванютка то мой.

Окончательно стемнело. Бестужево полностью погрузилось во тьму, весело улыбался полумесяц, который никак не хотел превращаться в луну.

В домах уже успели вспыхнуть масляные лампы, на улице пахло кошенным сеном и конским навозом. По пыльной дороге пронеслись на арбе трое. Под ругань дворовых псов они умчались прочь, гремя повозкой.