Летопись самозванцев

— Я думал, будет что-то про подвиги, опасности! А тут — скукота!

— Видящая спасла многих во время повальной болезни. Люди перестали считать её отшельником. Она стала героем Дебревска, — заступилась Русана. — Однако вгонять жителей в ужас не перестала. Думаю, и сейчас её именем родители пугают своих детей, когда те не слушаются.

Радимир снова фыркнул, теперь показывая, что его это не касается, ведь он уже давно не был ребёнком. Русана лишь снова улыбнулась. Радимиру было всего десять, а титул княжича уже обязывал объезжать города Славии вместе с отцом.

Великий князь Велимир хотел успокоить людей и показать во всех уголках Славии наследника — того, кто сможет обещать спокойное будущее. В Живенске их встречали как посланников богов: с песнями, плясками, угощениями, какие только смогли собрать в это непростое время. Русана видела на своём веку уже ни одного Великого князя и теперь лишь надеялась, привязавшись к Радимиру больше, чем ко всем до него, что он станет лучшим правителем, а его характер смягчится, когда он повзрослеет.

Внезапно люди впереди зашевелились. До этого все дружинники смотрели вперёд и были прикованы к своим лошадям, неспешно погоняя их. Теперь же они начали то и дело оглядываться, перекрикиваться, из-за чего Русане стало не по себе. Мирослава тоже это заметила и в страхе придвинулась поближе к пестунье. Русана обняла девочку, ещё сильнее прижимая ту к своей полной груди.

— Что случилась? — крикнула старушка дружиннику, который был к ним ближе всех.

— Сам не разумею, — ответил он, после чего задал тот же вопрос ехавшему впереди него.

— Пожар! — наконец услышали и они крик надрывающего глотку гонца.

— Пожар! — тут же начали повторять за ним дружинники на разные лады: кто шёпотом, кто криком, пытаясь осознать, что происходит, и передать новость следующим.

— Пожар, — одними губами прошептала Мирослава и только сильнее прижалась к груди Русаны. Радимир лишь решительно сжал зубы и уже намеревался было выпрыгнуть из повозки под испуганным взглядом пестуньи прямо на ходу, как его сгрёб за шиворот мужчина, поравнявшийся с ними на лошади.

Радимир уже знал, кто это, даже не посмотрев тому в лицо. Лишь один человек смел так обращаться с княжичем, дрыгающим сейчас ногами и пытающимся ослабить железную хватку.

— Воевода*, — не сказал, выплюнул Радимир. Если бы он его видел, то наверняка прожёг бы сейчас в нём дырку, не заботясь, насколько он старше и опытнее.

Пальцы разжались, и княжич плюхнулся на доски, которые жалобно скрипнули.