Дорога сна

Воздух пах ладаном, привезенным с той стороны леса, птицы резвились в голубых небесах, хватая нерасторопных мошек. На груди старухи Весея разглядела бусы и ожерелья из птичьих костей, в самом центре наряда виднелся кроваво-красный знак темного бога. Навник. Такой носят все колдуны.

– Я… Я хочу выйти замуж этим летом. Мне ведь уже семнадцатый год, – начала Весея кротко. – А жениха все нет.

– Не рябая, не косая, вон какие груди округлые… А жениха нет, – улыбнулась ведунья. – Давно тебе шестнадцатый год пошел? – старуха прищурилась, и только сейчас дочь батрака разглядела: глаза ее зелены, словно болотный мох.

– С зимы?

– Нет, нет, с марта. Я весной родилась, – пояснила девчушка. – В начале начал.

«Она, наверное, не помнит моего имени», – подумалось Весее. Долго думать над именем мать не стала, она надеялась на очередного сына, чтобы поровну было у нее живых сыновей и дочерей. Стоит быть честной, к младшей из сестриц никогда не относились с особенной нелюбовью, но времени на нее много не тратили. Пожалуй, семья вообще не ждала, что младшей дочери отмеряно так много лет, родилась она хилой и синеликой.

Благуша, мать ее, уже успела похоронить четырех младенцев, рожденных с теми же симптомами, но младшей удалось выжить и всех удивить. Особенными талантами Весея не обладала: вышивка у нее выходила криво, ткать девчонка не научилась, готовила с большим трудом. Больше гордиться ей нечем.

– Ты пришла узнать, выйдешь ли ты замуж в этом году? – спросила старуха, выгибая свою серую бровь. – Это мне неведомо, дитятко, я же не провидица.

Если Урисница шепнула тебе на ухо замужество, так тому и быть, ежели шепнула тебе одинокую долю…

– Плевать мне на Урисниц и их волю, я не хочу слышать предсказание! – Весея повысила голос, она и сама не знала зачем. – Мне все равно, предначертано это судьбой или нет, Боговеда. Я не могу остаться без мужа, вот и все.

Она заставила себя взглянуть старухе в глаза, не отворачиваться, не уводить взгляда к теплому летнему небу. Мужики уносили тело юноши, мать его плакала глубоко в темной сырой избе, а отец стоял у входа, держа в руках соломенную шапку.

«У него больше нет сыновей», – вспомнила Весея, и из леса точно выбрался холодный по-зимнему ветер. На этих проводах хоронили не только Колоба, но целый род. Через полчаса все вернутся в работу, девки пойдут за водой, мужики на охоту, загонять кабаниху, принесшую ранний приплод. Весее тоже нужно будет вернуться, сегодня ей придется загнать домой коз и расчесать собранную шерсть.