Оттепель на закате

 – Я не вздрогнула, услышав голос Саймона над собой, так как точно знала, что он подойдет и попробует снова. – Зачем старик вообще держит это недоразумение здесь? Следовало бы давно вышвырнуть тупую скотину вон и использовать как приманку для хищников. Вот это и правда была бы польза.

Выпрямившись, я молча посмотрела в такое красивое лицо, каждый раз обжигающее душу ненужными воспоминаниями о собственной глупости и заблуждении. И тоской по утраченной любви.

– Саймон, милый, ты, как всегда, прав! – раздалось неприятное ехидное хихиканье, и я перевела взгляд на Илено, его юную жену.

Она продемонстрировала мне большую щербину между передними зубами, изображая неискреннюю радость. – Привет, Элли! Как поживаешь?

Распахнув полы кофты крупной замысловатой вязки, она нарочито выпятила в мою сторону свой округлившийся живот, гордо его поглаживая. Внизу моего собственного при виде этого зрелища мерзко потянуло, отдаваясь в поясницу. Отказавшись поддаваться на очевидную попытку причинить мне боль, я кивнула Илено.

– Прекрасно поживаю! – равнодушно ответила я и перевела глаза снова на Саймона. – Тебе что-то нужно или пришел просто поздороваться?

Ему всегда было нужно что-то. А точнее – все.

– Я решил, не мешкая, спросить тебя, обдумала ли ты мое предложение, Элли. – Господи, как у кого-то настолько гадкого может быть такая знакомая и великолепная улыбка? Саймон не имел на нее права, она всегда должна была остаться в моей памяти принадлежащей только моему Джону!

– Я обдумала и дала тебе ответ уже очень давно, Саймон.

Насколько мне помнится, было это два с половиной года назад. – Всегда старалась вкладывать в свой голос максимум уверенности, посылая Саймону сигналы о том, что мое решение было и останется неизменным. Вот только это с ним, похоже, не работало. – С тех пор не случилось ничего, что изменило бы его.

– Илено, пойди посиди у очага и позаботься о горячем питье для меня! – обаятельная улыбка мужчины стала хищной усмешкой, а беременная прищурилась откровенно враждебно, но послушно пошла к большому очагу в центре этого зала.

 – Пора бы тебе одуматься, Элли. Ты не молодеешь. Жизнь проходит. Стоит ли и дальше проводить ночи в пустой холодной постели, когда есть тот, кто хочет ее согреть, а главное – знает, как снова сделать тебя счастливой. Прими меня, Элли, и позволь снять с твоих хрупких красивых еще пока плеч тяжкий груз забот!

Ты никогда не делал меня счастливой. Никогда.