Опричник

То, что он предрекал – началось. С книг с новые догмы веры вроде все-таки перешли на людей. Так что берите свои пистолеты и присоединяйтесь.

Граф д’Моне вскочил, как ужаленный с кровати. Казалось, что он не ожидал такого развития событий, а может быть и не предполагал, что это коснуться и его. Быстро натянул штаны, что аккуратно были сложены на стуле. Накинул курточку. Застегивать не стал, отчего выиграл несколько секунд. Взял один пистолет со стола, вытащил оружие из-под подушки, убедился лишний раз, что оба заряжены.

Первый тут же последовал за пояс. Второй оказался в левой руке, а в правой шпага.

Зарубин оглядел товарища и полюбопытствовал:

– А у тебя, граф, что нет кольчуги?

Кольчугу как-то Федор Меншиков, а под именем Франсуа – Анри – Поля графя д» Мане скрывался именно он, позабыл прихватить в будущем. Посчитал, что для обычной увеселительной прогулки она вряд ли понадобится. Ведь собирался сюда на несколько часов, а задержался почти на сутки. Кто ж знал, что в этом забытом богом городе не окажется несколько корзин с отменным анжуйским вином.

Нашлось несколько бутылок, да и те были тут же уговорены с новым приятелем. Тяжело вздохнув, подумав, что не оценил все возможные варианты истории. Сдержался, не выругался, а ведь был повод. Такого варианта, что развивался сейчас, московские математики как-то не предусмотрели. Они ведь предполагали, что Варфоломеевская ночь, это месть ордынцев за прегрешение восставшего народа, а оказалось все как раз наоборот. В Париже в эту ночь резали именно казаков. И они с Зарубиным были в числе тех, кто должны были умереть.

– Так я это не думал… – пролепетал Федор.

Семен сделал ему несколько замечаний, благо ситуация позволяла еще расслабиться. Дверь, которую так и норовили сорвать с петель, все еще держалась. Казак представил, какое было сейчас лицо у Ля Юрье. Вдруг все замолкло и приятели переглянулись. И тут вновь раздался голос трактирщика:

– А, что если нам господа не удастся выбить дверь…

– Не расстраивайтесь, метр Ля Юрье, – перебил его грубый басистый голос, – граф Марине, личный телохранитель герцога Гиза, и не такие двери вышибал, – он расхохотался, – ломайте дверь, братья.

Там два ордынца, и они, – тут раздался рык, словно за дверью стоял не человек, а сам сатана, – достойны смерти. Шарль, Себастьян, найдите, что-нибудь потяжелее. Ведь должно же что-то такое быть в вашем доме, Ля Юрье.

С той стороны послышался топот.