Алмазы Синего солнца

Я хотя бы просто похожу, – он встал на беговую дорожку, прошёл по ней несколько шагов, а потом махнул рукой, и вообще сел на остановившееся беговое полотно, не собираясь напрягаться. – Или где-нибудь посижу.

– Главное, ты не сказал «полежу», – рассмеялся Василий, вертясь перед зеркалом и разглядывая в нём свои бицепсы. – Возьми хоть гантели для вида. А то начальник подготовки войдёт, а ты филонишь. Живо тебе штраф какой-нибудь выпишет.

– Так это они могут, конечно. Только сюрпризы и устраивают.

– М-да, весь день комом, – согласился с Эдуардом Евгений, занимая гребной тренажёр. – Планировали уже к обеду быть в космосе, а теперь полная неопределённость. И новенькие, действительно, не спешат вливаться в коллектив. А, между прочим, режим тренировок для всех обязателен. Без особой подготовки в космосе будет трудно.

– Это нам будет трудно без наших ребят, – нравоучительно изрекла Яна. – А этим двум новым недоразумениям никакой зал не поможет.

– Откуда ты знаешь, какие у них данные? – пыхтя от натуги, спросил Василий, поднимая вверх тяжёлую гирю.

– Так у меня вообще-то глаза есть, Вася. Я же вижу, какие они никакие. Да и по медицинским показателям они тоже не блещут. Вон, наш док тебе подтвердит. Я ему час назад относила их медицинские карты. Командир просил передать. Правда, Женя?

Евгений кивнул, не вступая в пустые разговоры и сосредоточенно выполняя упражнения на тренажёре.

– Ну, док-то, положим, подтвердит. Ему по должности требуется во всё это вникать. А ты у нас разве изучала документы новеньких?

– Не изучала, а заглянула в них. Что с того?

– Просто эти сведения являются медицинской тайной этих ребят. Ничего, что ты опять ведёшь себя бесцеремонно и даже неприлично?

– А ничего, Вася, что ты опять прилюдно пытаешься поучать свою бывшую жену, когда она в твоих поучениях больше не нуждается? – тут же огрызнулась женщина.

Яна слезла с велотренажёра и подошла к беговой дорожке:

– Эдик, – кокетливо обратилась она к своему новому кавалеру. – Подтверди, что я права в своём любопытстве!

Она склонилась над всё это время сидящим по-турецки Эдуардом и требовательно посмотрела ему в глаза.