Пу и Тля

И это там, несмотря на железный занавес, танцевали твист, а стиляги носили брюки-дудочки…

Вот из множества таких самобытных деталей неоднозначной советской эпохи и сложился многоликий разноцветный пазл моего детства.

Льгов

Первые мои воспоминания связаны с этим маленьким старинным русским городком, затерявшимся среди невысоких холмов и дубовых перелесков. Под названием «Ольгов» он впервые упоминается в Ипатьевской летописи в 1152 году. Историки утверждают, что Ольгов был летней резиденцией княжьего отпрыска Олега ? внука Ярослава Мудрого.

Места здесь, и правда, были живописные. И пусть это не тот Льгов, в окрестностях которого так любил охотиться Тургенев, но и здесь ? в поросших тростником мелких притоках Сейма ? дичи водилось неимоверное количество…

Прогулка

Первое, что приходит на ум (мне, наверное, года три) ? длинная холмистая улица, на самой высокой точке которой видно, как где-то внизу мерцает в лучах солнца сквозь густую листву желтых кленов темно-синяя гладь Сейма.

Кажется, что это далеко-далеко… Мы идем по тротуару в тени высоченных деревьев. Вся земля усеяна гладкими коричневыми каштанами и громадными кленовыми листьями.

Они больше всего поражают мое воображение. Я бегу от дерева к дереву и собираю в букет эту резную красоту. Нахожу самый большой желто-красно-зеленый экземпляр и подношу к лицу. Что-то кричу; оборачивается мама и смеется, потому что за этим громадным опахалом вообще не видно моей орущей физиономии. Родители с братом Минькой уже далеко впереди, а я, как всегда, отстала, разглядывая разноцветные прожилки.

Мы заходим в небольшой магазинчик из бревен с облупившейся выгоревшей серо-синей краской. Потом на улице мама дает нам с Мишей по две пастилки: одна белоснежная, а другая нежно-розовая… Мы смакуем с братом эту бархатистую, тающую во рту, зефирную сладость, и кажется, что вкуснее нет ничего на свете.

По пути мама предлагает зайти к ее подруге. Полутемная гостиная, какая-то тетя тискает брата, не спускает его с рук.

Минька всегда был предметом восхищения у разных тетенек ? молодых и старых. Его голубые распахнутые глазки в обрамлении черных ресничек, смешная челка, милое личико и невероятная общительность сразу растапливали сердца. А что я? Этакая бука, вся в себе, с мрачным взглядом карих глаз, вечно забивавшаяся куда-то в уголок. Мама частенько грустно повторяла, глядя на меня:

? Ласковое теля двух маток сосет!

Потом… Потом была обида!..