Проклятый род

Рубаха в виде туники до середины бедра из мягкой теплой ткани зеленого цвета, с длинными, немного расклешенными рукавами, отделанными по краям золотистой вышивкой. Невысокие черные сапожки на небольшом каблучке, к которым прилагались две портянки из странной на вид и на ощупь серой ткани. После того как я закутала в нее ноги и надела обувь, ткань чудесным образом подстроилась под мои стопы, и сапожки сели идеально. Отсутствие нижнего белья вызвало чувство дискомфорта, но думаю, раз не предложили, к этому придется привыкнуть.

Влажные волосы я заплела в тугую косу, спускающуюся до поясницы. Чем-чем, но хотя бы их длиной и густотой я могла по праву гордиться.

Очевидно, успокаивающее действие волшебного эликсира заканчивалось, потому что меня внезапно начало немного потряхивать от осознания того, что с этой минуты начинается совершенно новая неизвестная жизнь. Другой мир. Чужие правила, чужая игра. Неизвестность…

Значит, нужно приспособиться и выжить. Несмотря ни на что и вопреки всему! Я сильная! Я справлюсь! Всегда справлялась…

Дав себе очередное обещание и в последний раз окинув взглядом пещеру, я направилась к выходу.

Младший жрец нашелся сразу – он стоял, прислонившись спиной к стене. Увидев мою персону, с интересом осмотрел и неодобрительно качнул головой. Ну хоть замечание не сделал…

Двинулись к выходу.

Яркий, слепящий свет чужого солнца больно резанул меня по глазам, привыкшим к полумраку храма. Невольно прикрыла их рукой.

А минутой позже, чуть привыкнув, уже осматривалась по сторонам, вдыхая полной грудью удивительно чистый и свежий воздух незнакомого мира.

Впереди виднелся массив бескрайнего леса. Сзади располагались высокие стены храма, вырастающие прямо из огромной скалы. Мы с натшеем стояли на небольшом возвышении около входа. Вниз вела довольно крутая лестница из желто-коричневых каменных ступенек.

– Пойдем, Гелия, – потянул меня за руку жрец. – Шейганы ждут тебя у загона.

Ты сама должна выбрать себе крайна.

– Мирос, а чем так важен этот выбор? И почему именно я должна его сделать? – спросила я у парня, продолжая с любопытством осматривать местные достопримечательности.

– Потому что во время выбора между крайном и хозяином происходит запечатление, один раз и на всю жизнь – прочная нерушимая связь, разорвать которую может только смерть. Эти животные очень преданны и верны, а в выносливости им нет равных.