Zoe. Мистерии и снояви

Zoe. Мистерии и снояви

Галина Островская

Утверждают, что эта книга – вещая. Она – уникальное сплетение сакрального знания, сновиденных знаков и жизненного водоворота. По сути это новый вид литературы, где личная драма отображает управленческий характер пророческих сновидений. Проза эта необычная пронизана мелодией, соткана из тончайших звуковых вибраций. Магическая вязь слов и смыслов захватывает читателя в плен, не дает вернуться в обыденность, постоянно уводит с одного пласта восприятия на другой, с одного этажа мироздания на следующий.

Фразы, образы, метафоры, красота их и нездешнесть не дают повествованию погаснуть, повиснуть, рассыпаться. Явь, сон, малоизвестный этнос, чувства, видения, родовые сказы, смерть мамы – все это каким-то невероятным – мифогенным – образом сплавляется воедино, замешивается круто, порождая воистину героическую мистерию.

Особая благодарность Алексу Панину, поэту-вдохновителю за идею публикации книги в «Алетейе».

Галина Островская

Zoe.

Мистерии и снояви

©© Г. Островская, 2021

©© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021

Это он – мой ангел —

мой сын, рожденный

творить, проник в

рисунок художника

на легких крыльях и

остался там со всей своей непостижимостью.

А из жизни ушел…

Глебу, ставшему светом,

в иные миры шлю это

посвящение.

С любовью.

    Галина Островская

Моя пленница память, монашенка-чернокнижница, боязливая голубка с перебитыми лапками, крылатая тьма и жемчужная заводь.

Сегодня я отопру замки, выпущу тебя на волю. Венок из слов, ожерелье из кованых буковок верну, отомкну уста запечатанные. Ты – свободна. Заклятие снято. Говори!

Молчишь? Твой рот, порванный криком. Вопль, застывший по дороге в небо. Твоя нагота и твои одежды… Рана зияющая, глаза цвета меда… Живешь во мне, пьешь мое дыхание, смотришь через мои – лунные, позолоченные, черные – глаза.

Говори! Расскажи им про маму. Маму звали Жизнь. Зоя было ее имя.

Зоя – имя твое, мама, – колокол в звоннице небесного храма. Мама, ты всегда со мной – рядом, во мне, вокруг. Когда смеюсь – слышу твой смех. Вместо моего. Звонкий, заливистый твой смех. Он исходит изнутри, а слышу его – извне. Раньше, до твоей смерти, я так не смеялась…

И руки… Твои руки словно бы стали прорастать сквозь мои. Я держу вещи как-то не так. Выжимаю, как сроду не выжимала, – в обратную сторону. И губы – сами собой – меняют мое лицо на твое.