Дожить до утра

 – Голосок, поначалу столь мелодичный, немного изменился, и в нем отчетливо прозвучали металлические нотки. – Надеюсь, поздороваться со мной тебе не трудно, раз уж смотреть в мою сторону ты не хочешь.

– Привет, – буркнула Ксюша и, подумав, добавила: – Здравствуй, Мила. Как твои дела? Как здоровье? Что нового в твоем гостеприимном доме? Как поживает твой мерзавец-муж? Он, конечно, намного приятнее прежнего, но все равно мерзавец.

– Ну, знаешь, хватит! – не выдержала Мила и скорыми шагами приблизилась к подруге.

 – Мне надоело всякий раз выслушивать, как ты поносишь Максима. Он ничего тебе плохого не сделал! Как раз напротив!..

– Ну, ну… Давай! Чего же ты остановилась? – прищурилась Ксюша и все же соизволила повернуться лицом к Милочке. – Напомни мне, свинье неблагодарной, сколько добра он для меня сделал. Как протянул руку помощи, когда я оказалась почти на самом дне. Как пристроил к своим дружкам-абхазам арбузами торговать…

– И напомню! Черт бы тебя побрал! – Милочка сжала кулачки и со слезой в голосе продолжила: – Плюс к тому же обеспечил тебя жильем, выдернув из лап этих вокзальных негодяев! Да к тому же содержал тебя почти полгода, когда ты была не в состоянии заработать себе на жизнь!

– Ага, – обрадованно подхватила Ксюша.

 – Плюс к тому же выплата долга за его меценатство только вчера закончилась. И жилье мое, дорогая Мила, всего лишь жалкая девятиметровка в коммунальной квартире. За которую, подчеркиваю особо, я плачу ровно столько же, сколько за свою бывшую трехкомнатную квартиру…

– Но ты же сама знаешь, что это из-за того, что твоя коммуналка расположена в самом центре, – попыталась возразить Милочка, но сделала это как-то не очень уверенно, отчего Ксюша сделала вывод, что супруг с ней не особенно откровенен.

 – И… ему самому пришлось нелегко, выбивая ее для тебя…

– Ух ты! Оказывается, он хороший! Ой, дура я, дура! Максимка такой хороший, а я его… – дурашливо запричитала Ксюша, обхватив голову руками.

– Какая ты… – Милочка всхлипнула и, всплеснув руками, обессиленно опустилась прямо на арбузную кучу.

– Какая? – прищурилась подруга, сдувая с глаз упавшую прядь.

– Злая ты стала…

– А какая бы ты стала с металлической пластинкой в голове? Что бы с тобой было, с такой нежной, если бы на твоих глазах в упор расстреляли твоего любимого?..

– Я все понимаю… Я все понимаю… – зашептала Милочка, смахивая с розовых щечек слезы.