В любви брода нет

И она пошла к окошку готовых лекарственных форм, проклиная себя за хамство.

Ну не хотела же! Видит бог, не хотела опускаться до примитивизма. Она же педагог! Ей нельзя быть склочной и мелочной и напоминать своему бывшему мужу о проблемах, которые у него временами возникали. Нет же, не удержалась, уколола. А, уколов, тут же пожалела. Успела заметить, как пошло его холеное лицо багровыми пятнами и как его теперешняя бросила на мужа затравленный, испуганный взгляд. Наверняка попала в десятку. Не нужно было. Совсем не нужно.

Верочка склонила голову к окошку, заученно улыбнулась и быстро проговорила:

– Ксилен, пожалуйста. Одну упаковку. И еще… – тут она быстро оглянулась, нашла взглядом бывшего с его теперешней женой, мающихся в отдалении, и скороговоркой выпалила: – И валерьянку в таблетках. Четыре пластинки, пожалуйста.

Девушка приняла заказ. Отсчитала ей четыре пластинки таблеток, сунула в руки сдачу мелочью и подала капли. Верочка быстро все спрятала в сумку, ссыпала мелочь в карман плаща и скорыми шагами направилась к выходу.

В сторону влюбленной парочки она больше не смотрела, искренне надеясь на то, что ее уход они оставят без внимания. Не оставили…

– Вера! – рявкнул Геральд Всеволодович (так именовался ее бывший супруг) на всю аптеку, заставив редких посетителей присесть от неожиданности. – Подожди!

Она, не реагируя, миновала стеклянные вращающиеся двери, остановилась на каменных ступеньках и поискала глазами машину Геральда. Месяц назад он разъезжал на блестящей, как дельфин, и огромной, как танк, «Тойоте».

Так, во всяком случае, ее называл Данила, провожая отца взглядом из окна. Что-то похожее Верочке удалось рассмотреть в самом дальнем углу парковочной площадки. Катаются, значит… Ну-ну…

– Ты что, не слышишь?! – пробубнил он ей в самое ухо, выскакивая на ступеньки следом за ней. – Мне поговорить с тобой нужно!

– Позвонил бы. – Она равнодушно пожала плечами и выразительно посмотрела на часы. – Учти, мне ко второму уроку…

– Дело трех минут, – постарался успокоить ее Герочка, интересно, а как его называет теперешняя жена… – Разговор о сыне.

– И? – Верочка мгновенно напряглась, почувствовав внезапную тревогу.

Данилка – это все, что осталось от их большого и красивого чувства, которое они называли любовью на всю жизнь. Чувство Гера сначала задвинул в дальний ящик, потом препарировал его в течение пары месяцев и выбросил за ненадобностью. Выбросил, как давно отслужившую, пришедшую в негодность вещь.