Без оверкилей не бывает

Действительно, Лёша шёл по берегу и опять всем очень надоел, но за этот поход он получил справку участника похода пятой категории сложности – никто ведь не спрашивает, как ты прошёл реку, по берегу или на катамаране. Справка есть справка, и Полякова теперь можно было брать в любой поход. Когда при защите маршрута на маршрутно-квалификационной комиссии, сокращённо МКК, формально у участников в группе не хватало опыта, его справка могла пригодиться.

А ещё через год, уже в тысяча девятьсот восьмидесятом, мы поехали в Сибирь на Китой в Саянских горах, реку тоже пятой категории сложности; Поляков неразрывно был с нами.

Важный, как гусь, он сидел в вагоне поезда и что-то шил из розовой байки.

– Что это у тебя?

– Это герметичный мешочек для документов, будет надеваться на шею.

И он сшил его. Мешочек (внутри из водонепроницаемого материала) надевался через голову и завязывался через подмышки на спине, как бюстгальтер. Мы его так и называли, хихикая, за глаза. Лёша его никогда не снимал, и мне казалось, что когда в дни отдыха на так называемых днёвках устраивали баню, он даже не вынимал из мешочка документы, а мылся с ними.

За время похода этот розовый «бюстгальтер» стал замызганным и серым, но неизменно гордо висел у него на груди.

– Лёша, да постирал бы ты его, что ли!

– Нет, документы должны быть всегда со мной.

Когда машина доставила нас до самой дальней точки, куда она могла доехать по таёжной дороге к реке, была уже вторая половина дня. Ночевать здесь ещё было рано, и мы сразу двинулись с грузом вперёд.

У Лёши не было никакого опыта пеших переходов, как мы называли это – пешки, а груз был большой. Что уж он там набрал с собой, не знаю; думаю, ничего особенного, но идти ему было тяжело.

У нас в группе был ещё один молодой парнишка, тоже Лёша, по фамилии Симаков, и оба они шли с трудом. Второй Лёша вообще, как мне показалось, не умел укладывать рюкзак – он у него болтался на спине круглым бочонком, перекатываясь из стороны в сторону, и Симаков стал заметно отставать.

Шли до сумерек, пока наконец не свалились от усталости на каком-то вполне пригодном для лагеря месте. По ходу мы постепенно разбились на три группы – кто-то шёл быстрее, кто-то медленнее, но когда собрались на месте ночёвки, оказалось, что двух Алексеев-то как раз и нет. Когда они отстали, никто припомнить не мог. Это не было особой трагедией, так как тропа была хорошо натоптана и свернуть с неё было невозможно. Чертыхаясь, усталые ребята пошли назад искать отставших.