Максим Исаев. Воины света

Я смеюсь, читая её мысли о новой леопардовой шкуре с перламутровыми застежками из раковин и об ожерелье из зубов тигра. Женщина опять горько всхлипнула, и я вновь начал её утешать:

– Да брось ты его, не стоит он тебя!

– Да бросишь тут! Боги запрещают разводы, да и не отпустит он меня, кто тогда будет поддерживать огонь в его пещере…

– Тогда дай ему яду, останешься прекрасной вдовой, – пошутил я.

– Яд?! Это может быть прекрасный выход!

– Ага! А потом сделай мумию и замуруй её в пирамиду, – продолжаю я ёрничать.

– А что такое пирамида? Хм, что это мне вдруг пришло в голову? Странно.

Я начинаю вспоминать все свои знания о пирамидах, даже не подозревая, какие коварные мысли заронил в эту прелестную головку.

– А ведь я гениальна! Яха думает только о своем шаре! Так вот ему моя месть – пусть его могилой станет пирамида, вот она совершенная фигура! Надо будет рассказать о пирамиде жрецу.

Женщина вдруг резко подскочила. От неожиданности я вылетел из её головы и растянулся на теле её мужа.

Пока я барахтался, пытаясь подняться, она выскочила из пещеры, прихватив тыкву для воды.

Вскоре она возвратилась, неся воду и какие-то ягоды. Я завис под сводом пещеры, наблюдая за действиями женщины. Она выжала сок из ягод, смешала его с водой и поставила на камень возле ложа. Вот они женщины, сначала они, на чем свет ругают своих мужей, а потом готовят им вкусную еду и напитки… Яха между тем громко всхрапнул и открыл глаза.

Сев на ложе, он потянулся и осмотрел пещеру, увидев тыкву с водой, он схватил её двумя руками и, выпив содержимое, вновь повалился на постель. Тыква выпала из его рук, расплескав остатки. Эя торжествующе улыбнулась. А я, заподозрив что-то неладное, проник в её голову.

Женское коварство не знает границ. Я пошутил, а она действительно отравила своего мужа! Морс, который она так заботливо приготовила, оказался ядом! Мне вдруг стало так неуютно в её черепной коробке, что я на мгновение почувствовал себя соучастником преступления.

Тихонько поднявшись к потолку, поплыл к выходу…

Выбравшись на улицу, лечу, не разбирая дороги. Уже совсем стемнело, но мне всё отлично видно, я словно смотрю через прибор ночного видения. Постепенно ко мне возвращается хорошее расположение духа: Эгегей!! Я припустил что есть мочи, наслаждаясь полетом. Горы закончились, и моему взору предстала очаровательная равнина, покрытая лесом.