Начальник райотдела

«Наверное, они так трудно шли, точнее, не шли, а взбирались на этот Олимп, и поэтому им тяжело даются эти шаги на помосте», – развеселилась Гюзель Аркадьевна, глядя, как вытирают потные лбы грузные мужчины. «Сейчас кто-то из них публично отругает меня за плохую работу, и для него это тоже будет работа. Потом он отчитается, что привлек к дисциплинарной ответственности нерадивого сотрудника, и этим сотрудником сегодня случайно окажусь я.

– Юмашева! – она поняла, что звучит ее фамилия, не услышала, а поняла, потому что переполненный зал четырьмястами пар глаз уставился на нее. Причем все четыреста человек обернулись, чтобы пристально разглядеть, кто же это такая Юмашева, и в чем она провинилась, интересно бы всем узнать.

Она резво вскочила и вытянулась в струнку: «Юмашева!»

Ее голос прозвучал звонко, как в пионерском лагере на слете отличников учебы и спорта. Гюзель Аркадьевна смутилась и чуть пригнулась: «Совсем по-детски вышло как-то, не по-взрослому, несолидно. Что это со мной? Да будь что будет», – мысленно отмахнулась она от критических мыслей в свой адрес.

Грузный мужчина вышел к трибуне и достал толстую пачку бумаги: «Неужели этот пакет предназначен для меня одной?». Юмашева склонила голову, чтобы не рассмеяться: «Один подгузники предлагает, второй пачку бумаги припас, так российской тайги на наш век не хватит, на одну Юмашеву весь лес переведут», – весело подумала она.

По микрофону зазвучали первые фразы. Гюзель Аркадьевна невольно сникла. Внутренне она соглашалась с критическими замечаниями, если можно было так назвать те слова, которые гремели в зале, усиленные специальной аппаратурой, раздаваясь гулким эхом в ушах и растекаясь липким потом по спине.