Чаепитие за горизонтом событий

Ветер, свистя в ушах и играя волосами, вещал, поминутно перескакивая с события на событие в своём ежедневном повествовании. Мощная фигура атлета уже через несколько минут показалась из окошка хаты, вдыхая вечерний воздух и последние слова смеркающегося дня. Он как раз успел к началу ужина.

После ужина разошлись все, кроме отца, который курил люльку[1 - Люлька (укр.) – вид курительной трубки, пришедшей в Украину из Османской империи.], матери, которая прибирала последние тарелки со стола, и Сирко, стоявшего возле и намеревавшегося извиниться перед отцом, прежде чем поговорить о том, что хотел донести до него Василь этим вечером.

– Отец, прости меня, слишком красно было в поле – засмотрелся, – виновато вымолвил хлопец.

– Это ничего – молодость, помню себя в эти годы. Пройди, присядь рядом, нам есть, о чём поговорить, – ответствовал отец. – Ты знаешь, Сирко, я давно хочу потолковать с тобой. Ты уже достаточно взрослый, чтобы говорить о женитьбе. Я понимаю, что ты старательно избегаешь этого вопроса, трудясь на благо семейства и живя миром вокруг.

Но тебе пора жениться, посмотри на своих братьев – в твоём возрасте они уже давно нашли себе невест, и тебе пора присмотреть наречену.

Сирко, внимательно слушавший отца, беспокоился, ожидая дальнейшего, но его волнение выдавал лишь румянец на щеках, который легко можно было списать на многое другое.

– Ты думал что об этом, или так и будешь в девках ходить до конца жизни? – подытожил Василь.

– Отец, я думал, но нигде дотоле не случалось мне найти тую особую дивчину, которую мог бы я назвать своею невестой.

Много красивых и умных, да не те.

Василь молчал, вдыхая дым из трубки и медленно выпуская его. В очаге мирно пылали угли, лица становились всё темнее, пора было отправляться ко сну, но хозяин медлил, явно над чем-то крепко задумавшись.

– Завтра ты уедешь, сыну, и дорога у тебя будет долгой. Твоя матушка-земля будет ждать тебя, а мы с матерью – молиться за твоё здравие. Но ты инший[2 - Инший (укр.) – дословно «другой».

], и место тебе с равными, так что назавтра возьмёшь Хустку и поедешь на ней в академию до Киева. Не упрямься, – дополнил отец, видя протесты сына, – это уже решённый вопрос. Уедешь с рассветом – вот тебе немного карбованцев, чтобы ты смог жить, а когда доберёшься, тебя встретит дядя Павло – он там преподаёт. Возьми грощи и иди, не спорь с отцом.

– Отец, я благодарен вам за всё, но я не заслужил – это скопленные вашим тяжким трудом деньги! Я не готов.