До горний выси

Вот бы где пригодились мне «вибрамы», которые потерял в Риге! Планировали подняться на Борус, затем спуститься в долину Джойской сосновки, построить плот и на нем сплавиться до Майны.

Ранним августовским утром доехали на автобусе до поселка Черемушки. Перебрались по мосту через Енисей и по Нахаловскому логу стали подниматься в горы. Сначала тропа шла вдоль ручья, изредка пересекая его. По пути лакомились брусникой и орехами, подбирая на ходу кедровые шишки-падалицы.

Мы часто останавливались на отдых, с наслаждением пили прозрачную ледяную воду и, положив рюкзаки под голову, лежали на мягком мху в тени деревьев.

Ручеек весело журчал, искрился брызгами, протекая между корней пышных кедров и разлапистых елей.

Небольшие скалки были покрыты широколистным баданом, зеленым мхом и пахучим багульником. Разлапистый папоротник, кустики брусники и черники устилали землю. Смолистый запах разомлевшей под солнцем тайги казался особенно приятым нам – уже городским жителям. Пестрая кедровка, перелетавшая с одного дерева на другое, недовольно «закеркала», явно прогоняя нас со своей территории.

Мы, как бы соглашаясь с ней, молча начали собираться в путь.

НА ПИК ДУРАКОВ

Окончился путь не короткий,

Гора перед нами встает.

Присутствие чая, отсутствие водки —

Да разве тут трезвый взойдет?!

Мы вышли, отбросив сомненья,

Таща рюкзаки по жаре.

У каждого было особое мнение,

Как лезть нам по этой горе.

Юрий Визбор

Скоро лес поредел, но вершины хребта еще не было видно.

Одна тропа пошла на подъем, другая продолжала идти вдоль горы. Мы остановились и начали спорить, как двигаться дальше. Мнения разделились. Я доказывал, что надо и дальше следовать вдоль горы. А Виктор Дырков убеждал, что лучше подниматься вверх. Минут пять мы выплескивали свои эмоции. Потом я шутя согласился с предложением Виктора. Остальные поверили нашему доводу, что «это наши горы – они помогут нам»…

Тайга заканчивалась. Тропа перескакивала через россыпи небольших камней, вилась по крутому склону.

С нами взбирались одинокие лиственницы да кедровый стланик, который цеплялся своими корнями за любую почву, способную вдохнуть жизнь в этой «казенной пустыне». Иногда под базальтовыми плитами было слышно журчание ручья – это таял накопившийся с зимы лед.

Постепенно растительность уступала место россыпям крупных камней – курумнику. Подъем становился круче, и нам приходилось то и дело обходить препятствия.