Серый в ёлочку

Серый в ёлочку

Геннадий Кирюшин

– У стареньких бабушек и чай остывает быстрее.– Какая же вы старенькая? – Лев не смог удержаться от улыбки.«Что будет – не знаем, как было – не верим», – ответила тётя Варя загадочно.

Геннадий Кирюшин

Серый в ёлочку

Лёва проснулся, ощутив на лице светлые пятна солнечных лучей, пробивающихся сквозь белое, прихваченное льдом, полукруглое оконное стекло.

Наступило первое января. Впереди два дня, свободных от работы.

Ему, можно сказать, повезло.

После института получил направление в один из старинных тихих городков, нетронутых войной, и сохранивших дореволюционные купеческие двух и трёхэтажные дома из белого и красного кирпича. Именно в таких местах и за фасадами таких зданий принято было размещать проектные организации, избегающие пристального внимания посторонних глаз. Маршруты туристических групп сюда не сворачивали.

А посмотреть было на что.

Особняки, не похожие один на другой, красовались друг перед другом, выстроившись по обеим сторонам главной городской улицы.

Арочные окна с затейливой лепниной и фальшивыми балюстрадами. Каждый балкон непременно поддерживали две, симметрично расположенные женские фигуры – кариатиды, обнажённые по пояс. Они появлялись из стен, со сложенными над головой руками, неестественно наклонившись вперёд, и выглядели как пародия на древнегреческий стиль, в виде уменьшенной и упрощённой копии несуществующего образца. С одинаково бессмысленным выражением лица. В отличие от зданий – со своей особенной историей.

Дом, в котором Льву повезло за недорого снять квартиру, не выделялся этим на фоне других. За исключением того, что из всех жильцов в нём проживали он, да еще одна женщина трудноопределимого возраста, этажом ниже. Остальных временно переселили в ожидании очередного кап. ремонта.

Ему нравился этот дом, молчаливый и безлюдный. Предыдущая квартира в панельной пятиэтажке не отличалась хорошей звукоизоляцией, и здесь Лёва обрёл покой и умиротворённость.

Как рассказывала хозяйка, первой и единственной домовладелицей являлась дочь и наследница купца Никиты Сысоева, разбогатевшего на товарах из Китая. До революции она держала кошачий приют. Наверное, многие не знают, но в те времена не было беспризорных кошек. По крайней мере – в таком количестве, как сейчас. Тогда даже таблички на домах размещали: «Обращайтесь сострадательно к животным! Блажен иже и скоты милует».