Крепость души моей

Крепость души моей

Генри Лайон Олди

Андрей Валентинов

«Был человек в земле Уц, имя его Иов…» – гласит Ветхий Завет. Здесь земля Уц, на соседней улице. Вот человек Иов – Артур Чисоев без видимой причины лишен семьи, имущества, здоровья. Он же Иаков, готовый бороться всю ночь с тем, чье имя запретно.

«Сделайте ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною…» – гласит Ветхий Завет. Сказано-сделано: в старом гараже, мастерской пьяницы-художника. И падут тучи саранчи, хлынет огненный дождь, а трехглазый исполин выйдет на прогулку в городском парке.

«И пришли те два Ангела в Содом вечером…» – гласит Ветхий Завет. Воистину пришли – утром, на заседание горсовета, с огнем и мечом. Пришли и огласили приговор. Не верите, слуги народа? Рухнул дом, одна пыль столбом. Поверили, устрашились. Скоро взойдет последняя заря над обреченным Содомом. Где путь к спасению?

Новую книгу Г. Л. Олди и А. Валентинова «Крепость души моей» составили три повести – три истории, где сталкиваются две реальности: нынешняя и ветхозаветная.

Буктрейлер к этой книге (http://youtu.be/uxJ7gJQW9tI)

Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов

Крепость души моей

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Право первородства

Иов:

– Не буду я молчать, не буду покоряться,

Невинен я, и пусть меня накажет Бог.

О, если б с Ним я только мог,

Как равный с равным, состязаться!

    Дмитрий Мережковский

Я тебя отвоюю у всех других – у той, одной,

Ты не будешь ничей жених, я – ничьей женой,

И в последнем споре возьму тебя – замолчи! —

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

    Марина Цветаева

1. Артур Чисоев

День первый

14:27

…почему я ненавижу коньяк?…

– Зачем вы сдали кровь?

Чисоев не ответил. Он стоял спиной к главврачу, намертво впечатав в пол обе ступни в дорогих, сшитых под заказ туфлях. Врос в затертый линолеум, сделавшись частью скудного интерьера больницы – массивным, старомодным шкафом, который для смеху облачили в белый халат.