Небеса знают лучше

Она принялась ощупывать мои ребра, затем ее пальцы скользнули по ключице и плавно перешли на плечи. Если так дело пойдет и дальше, мне через минуту придется краснеть и извиняться. Я и чувствовал из-за этого себя неловко. Кажется, я издал характерный стон, потому что моя врач обеспокоенно на меня посмотрела. Боже, пусть лучше она подумает, что мне больно, очень больно. Но, блин, как же хорошо! Сколько у меня не было секса? Где-то полгода, а может больше. Это все гормоны.

– Джинсы снимайте или хотите, чтобы я с вас их сама сняла? – судя по голосу она не шутила, а вот я оказался в непростой ситуации.

– Я сам сниму, но не против, если бы вы это сделали, – мне доставило огромное удовольствие видеть ее удивленные глаза. Она отвернулась, но я успел заметить, как мило покраснели ее щечки, – Но боюсь, док, вам не очень понравится то, что вы увидите. Вернее, может и понравится, но это явно не то, что вы ожидаете увидеть.

– Послушайте, вы как барышня. Ой, не буду раздеваться! – она повернулась ко мне лицом и протянула что-то в ладошке, – хотите, я вам дам конфетку, а вы снимите эти свои чертовы брюки.

Идет?

Я прыснул со смеху, ей бы только с детьми разговаривать. Ну что же, сама напросилась. Я уверенно встал на ноги и сбросил джинсы. Еле подавил в себе приступ смеха, когда увидел, как от ужаса и удивления расширились ее и без того огромные глаза. А я ведь предвидел такую реакцию, ну не люблю я летом надевать нижнее белье.

– Боже, вы что, всегда без трусов ходите? Могли бы предупредить, – буркнула она, отвернулась и снова мило покраснела.

Сняв с крючка белое вафельное полотенце, она протянула его мне. Я прикрыл им свое хозяйство.

– А я предупреждал, что вам не понравится. Кстати, где моя конфетка?

Кажется, у меня получилось ее расслабить, она даже улыбнулась и кинула конфету. Мне ничего не оставалось, как развернуть ее и съесть. Не люблю конфеты. Молча показав мне рукой на кушетку, она забрала фантик и кинула в мусорное ведро.

– Хороший мальчик, – потрепала меня за волосы.

Она что, издевается? Словно прочитав мои мысли, она добавила, – я пытаюсь вас немного расслабить, потому что сейчас будет больно. На плечо нужно наложить минимум пять швов и на бедро тоже столько же.

Милая моя, больно мне уже не будет. Больно было семь лет назад, когда погиб мой друг, а я месяцами после реанимации заново учился ходить и становился похож на человека. Больно было, когда Марина швыряла мне в лицо оскорбления. А я всего лишь сказал ей правду.