Форма воды

Зельда копается в сумочке, делая вид, что ищет очки, которые – все это знают – она не носит, и отмахивается от жалоб Иоланды по поводу того, что время идет. Элиза решает, что смелость Зельды вполне соответствует ее собственной, и устремляется вперед. Она вспоминает о Боджанглесе и изящно, словно танцуя мамбу, скользит между зевающими, застегивающими пуговицы работниками вечерней смены.

Флеминг заметит ее голубые туфли, ее быстрое движение, и ее поведение будет отмечено и вызовет вопросы – в «Оккаме» все, что находится за пределами усталого ползания, вызывает подозрение.

Но Элизе требуются секунды, чтобы добраться до Зельды, танец освобождает ее от всякого беспокойства. Она поднимается над полом и парит, словно никогда не выходила из своей теплой, уютной ванны.

9

Продукты заканчиваются, когда экспедиция находится к юго-западу от Сантарема.

Все голодны, ослаблены, мысли не держатся в голове, и та постоянно кружится. Счастливые, хохочущие обезьяны прыгают всюду, насмехаясь над глупыми, неуклюжими людьми.

Стрикланд начинает стрелять.

Обезьяны сыплются как спелые фрукты. Люди смотрят в ужасе.

Это раздражает Стрикланда, с поднятым мачете он шагает к раненной в живот обезьяне. Покрытое мягкой шерстью животное скручивается в сотрясаемый рыданиями шар, руки его прижаты к содрогающемуся лицу.

Она похожа на ребенка. Словно Тимми или Тэмми.

Это как убивать детей.

Стрикланд переносится обратно в Корею. Женщины, дети. Чем он стал?

Выжившие обезьяны издают печальные крики, и этот звук пронзает его череп.

Другие люди собирают тела и опускают их в кипящую воду.

Разве они не слышат, как кричат обезьяны?

Стрикланд набирает полные ладони мха, затыкает уши, только это не помогает. Крики, еще крики. Обед – похожие на грубую резину серые шары обезьяньих хрящей. Стрикланд не заслуживает еды, но он ест все равно.

Крики, еще крики.

Сырой сезон, как бы местные, мать их, его не называли, накрывает их.

Нависшие над джунглями облака брызжут горячим каплями, как взрезанное брюхо. Энрикес перестает вытирать влагу с очков и шагает как слепец. Он и есть слепец, – думает Стрикланд, – слепец, полагающий, что он может возглавить эту экспедицию, человек, никогда не бывший на войне, неспособный слышать обезьяньи крики.

Крики, понимает Стрикланд, в точности такие же, какие издавали селяне в Корее.