Смерть прототипа

Это тот, который поклялся очистить святую эстонскую землю от следов русских сапог, сапожек и туфелек?

– Он самый. В жизни – Роберт Роосте. Нержавейка, как его звали[1 - Роосте – ржавчина (эст.)].

Диана хихикнула, и сразу устыдилась – человек ведь умер…

– С ним еще случился потом какой-то скандал, не так ли? – вспомнила она.

– Ну да, его избрали в парламент, он продержался почти два срока, и вдруг обнаружилось, что у него, кроме законной жены – эстонки, имеется русская наложница. Последние его два ребенка родились в один и тот же день – но двойняшками они не были.

– И как это всплыло?

– Чуть ли не из моря. Он отправился вместе с русской на…

– Вспомнила! На какой-то греческий остров!

– На Санторин.

– И там напился вдрызг и стал к ней публично приставать.

– Не к ней, а к какой-то англичанке. Или шведке. И даже не к одной, а к двум.

– Англичанкам?

– Или шведкам. Те плавали в бассейне, он тоже нырнул, причем в одежде, и начал их тискать. Правда, те вроде не очень возражали.

А вот русской это не понравилось.

– И она, кажется, плеснула ему коктейлем в лицо.

– И кофе. И не только в лицо, но и в другие части обнаженной плоти, костюм ему все-таки мешал, и он исполнил стриптиз в воде. А еще он укусил одну из шведок…

– Или англичанок.

– Нет, кажется, все-таки шведок. В бедро. Ему не повезло, может, и обошлось бы, мало ли, что за привычки у северных варваров, но там оказался финский журналист, тот нащелкал кучу фотографий, и опубликовал улов в родной газете.

Дескать, вот как развлекаются эстонские парламентарии… Наши сперва пытались замять дело, как-никак, борец за свободу, пострадал от советской власти, но узнала жена – эстонская жена – и сама выложила всю подноготную желтой прессе.

– И его вытурили из Госсобрания?

– Что ты! Кто же за такую мелочь вытуривает. Но политическая карьера на этом все же закончилась. Из фракции выкинули. Из партии вышел сам. Отсидел формально до конца срока, на сессии почти не ходил, и все.

– Больше не баллотировался?

– Нет. У нас не Франция, народ не понял бы.

– Да, – хмыкнула Диана, – горячий эстонский парень. – И чем он после этого занимался?

– Понятия не имею, – бросил Калев, и решительно встал, намекая, что нечего отнимать его драгоценное время – хотя рассказал обо всем вполне добровольно и даже вроде бы с удовольствием.

– Пойду работать, только посуду помою.

Диана вскочила и начала быстро-быстро убирать со стола.