А утром пришел Фо…

Признаться, нам доставляло немалое удовольствие лишний раз поиздеваться над Провиным.

– А ну, в строй, я сказал! Мне что, рапорт писать? – в отчаянии взвизгнул помначкар. – Младший сержант Агеев!

– Я тут, Жека, – отозвался Витек, приподнимаясь с шинельной скатки. Он заступал в караул разводящим.

– Я вам не Жека, а товарищ старший сержант! Ясно? – Провин аж побагровел от злости. – Если через минуту личный состав не построится, вместо караула вы отправитесь на гауптвахту! Вы меня поняли?

– Так точно, Жека!

Агеев лениво поднялся, с усмешкой глянул на помначкара, затем поправил на себе форму, стряхнул с лычек на погонах землю и громогласно, но спокойно провозгласил:

– Давайте в строй, хлопцы! Вы чё, на курорт собрались? Быстро к машине!

– Да ладно тебе, Витек.

Чего так орать-то? – залепетал Андрюха Шурович, протирая сонные глаза. – Не кипешуй, сейчас построимся.

Мы стали вяло выбираться из-под спасительной кроны. Когда, волоча автоматы и шинели, прошли мимо Провина, тот с тихой яростью посмотрел нам вслед.

Провина у нас, мягко говоря, не любили. И не без причины. Едва он попал к нам в часть, сразу же стал на особое положение благодаря довольно гаденькому таланту втираться в доверие к нужным людям. Не прошло и месяца, как он стал едва ли не личным ординарцем нашего командира батальона. При этом со своими сослуживцами Женя Провин с самого призыва принципиально дружбу не водил, считая это ниже своего достоинства.

От старослужащих ловко прикрылся авторитетом комбата. На счастье Провина, служить он попал в часть мирную и дружную, неуставные отношения у нас случались крайне редко. Хотя однажды любитель помахать кулаками Эдик Драпко не сдержался и намял ему бока. Женя в долгу не остался: тут же поведал о случившемся своему покровителю. Драпко отправился в ссылку на кичу и заодно получил предупреждение от комбата:

– Если подобное повторится, я лично прослежу, чтобы вас перевели в другое воинское подразделение! Мне тут нарушители порядка не нужны!

Желание остаться в нашем дружном коллективе для Эдика оказалось сильнее, чем потребность научить нахала хорошим манерам.

Тем более особого вреда Провин не причинял, кроме того, что задирал нос. И Женю окончательно оставили в покое. А вскоре произошло неожиданное: у комбата представилась возможность продвинуть по службе своего протеже.