Архив кошмаров I. Безысходность. Рассказы 1-3

– Очень приятно! Что будете пить?

– Здесь подают чай?

– Да! – Герман поднял вверх руку, и добродушный толстяк уже через несколько секунд стоял возле его стола.

– Чем мо-огу помо-очь? – протянул он.

Любой, незнающий Мода, принял бы его за умственно отсталого. Но с мозгами у официанта вечерней и ночной смены был полный порядок. А его медлительность и протянутая речь была лишь следствием травмы головы, полученной в детстве, – очередное доказательство того, что первое впечатление обманчиво.

– Мод! Нам бы чайку! Какой вы будете? – Герман перевёл взгляд на старушку.

– Зелёный, ромашка с мятой! У вас есть такой?

– Ко-онечно! На… двоих?

– Я не привыкла пить в одиночестве, что бы это ни было. Будьте так добры!

Мод кивнул головой и удалился. Старушка достала из сумочки портсигар и маленькую пепельницу с зажигалкой.

– Я буду курить, если вы не против.

– Пожалуйста, – Герман пожал плечами.

Она достала одну сигарету и стала держать её в руке, пока Герман взял со стола зажигалку и помог ей подкуриться.

– У вас хорошие манеры!

– У меня были хорошие учителя! – улыбнулся Герман.

– Впечатляет! Вы слышали про правило «Трех М», молодой человек? Место, Манеры, Момент. Вот оно место! Вот они манеры! И вот он момент!

– Тогда, чтобы момент не был упущен, может, начнём? – он достал телефон из кармана. – Я включу диктофон.

– Как скажете!

– Итак! По телефону вы сказали, что у вас есть для меня интересная информация…

– Я долго думала, с чего начать разговор. И знаете, то, что я вам сейчас расскажу, может не укладываться в рамки того, с чем вы обычно сталкиваетесь.

– Шерман? – Герман вгляделся в лицо старушки. – Вы хотите сказать, что вы мать Антона Шермана?

– Да! Это я!

– Боже! – Герман откинулся на спинку стула. – Теперь я вас припоминаю. Я с вами беседовал тогда на похоронах вашего сына тринадцать лет назад. Чёрт возьми, что с вами произошло? Вы так… так сильно похудели.

Старушка улыбнулась и сделала глубокую затяжку.

– Время не щадит никого. Но давайте не будем обо мне. Мой сын…

Её прервал подошедший Мод с подносом, на котором стоял чайник и две чашки.

– Про-ошу вас! – улыбнулся толстяк.

Быстро расставив на стол приборы, он спешно удалился.

– Мой сын, – продолжила Генриетта, – не был подарком. Он приносил несчастья не только мне. Хотя, вам ли это не знать.

Герман взял чайник и разлил содержимое в чашки.

– Но он всё равно мой сын.