Эйдолон

– Пока нет, но подошва истончилась, – тихо ответила она и начала свое сотое, а может быть, тысячное путешествие по скромным покоям. – Если сосчитать все шаги, сделанные по этому полу, подозреваю, я уже дошла до Саггары и вернулась.

В такие моменты, когда в глазах резало, будто по ним провели сухим чертополохом, а веки тяжелели, точно камни, Киргипа жалела, что не уехала вместе с молодым принцем Бришеном и его свитой в гарнизон Саггары несколькими месяцами ранее. Вместо этого она решила остаться в Харадисе. Недолгое пребывание в качестве второй служанки человеческой супруги принца помогло Киргипе занять нынешнюю должность, однако новые обязанности оказались гораздо тяжелее.

Гаурская херцегеши, столь непохожая внешне на каи, была с виду неприглядна, но обладала приятным нравом и придерживалась более милосердного режима сна.

Киргипа лениво гадала, как принцесса Ильдико приспособилась к своему новому дому. Храбрая или безрассудная, любая женщина, способная противостоять грозной королеве Секмис, обладала стойкостью, необходимой, чтобы добиться успеха везде и во всем.

Каи боялись Секмис и трепетали от ужаса, превышающего обычный страх мелких дворян перед безжалостным монархом. Возможно, причина крылась в том, что невеста Бришена чужестранка и не знала о репутации королевы, поэтому не понимала необходимости проявлять осторожность. В любом случае, что бы ни побудило херцегеши пойти на такой риск, Киргипа жалела, что не смогла воочию наблюдать за первой стычкой двух дам.

Она успокаивающе погладила малышку, когда та беспокойно заерзала.

Взгляд Некоса неотрывно следовал за ними.

– Скучная обязанность для солдата, – заметила Киргипа, проходя мимо.

Страж пожал плечами.

– Это мой долг, и я связан клятвой. – Его глаза заблестели в полумраке комнаты. – Есть задания и похуже, чем присматривать за новорожденным королевским чадом и ее хорошенькой няней.

Комплимент удивил, и Киргипа зарделась. Она опустила голову, надеясь скрыть предательский румянец. Некос весьма привлекательный мужчина, старше ее лет на десять или больше.

Точнее сказать она не могла.

Должность стража королевской семьи требовала безграничной преданности королю, а также боевого опыта. За те долгие дни, что Киргипа с ее подопечной провели под его защитой, она поняла, что он добр, но не склонен к флирту. Слова Некоса не льстивый комплимент. Ее кожа запылала и потемнела еще сильнее.

От поиска остроумного ответа ее спас шум, донесшийся с нижних этажей дворца.