Фобии Морфея

Выскажи кто-нибудь Фролову подобное предположение минут пять назад, не просто бы не поверил – поднял говорившего на смех. Но как же тогда объяснить присутствие метки здесь, снаружи ЕГО квартиры?!

Отчаянно надеясь, что послание предназначается не ему, а кому-то другому, Фролов провёл ладонью над магнитной полосой. Проявились голографические буквы, сложившись в полное имя. Его имя.

Ноги Юрия подкосились.

Понимая, что выбора нет, потянулся вспотевшей рукой к метке, снял её. Только это случилось, как механический голос, предельно похожий на приятный, но бесстрастный женский голосок, оповестил:

– Время вашей смерти: … .

Ожидайте.

И это происходило с ним – не с кем-нибудь другим, а с ним самим! Он не представлял творившееся, основываясь на ярких рассказах третьих лиц, нет. Инспекторы явились сюда, решили покончить с ним излюбленной, доступной им манерой. Фролов не был даже знаком с людьми, которых приговорили. В глаза не видел. И их близких – тоже. Всё, что он знал о реальности предсказаний, по сути, ограничивалось услышанными и прочтёнными историями.

Теперь же реальность стучалась в дверь, да стучалась громогласно, ломилась всеми силами!..

Фролов поднял руку, в которой держал самодеактивирующуюся метку. Вытер со лба пот. Пальцы сами собой разжались, метка с оглушительным стуком упала на пол. Пот ужЕ выступил снова. Не обращая внимания ни на это, ни на оброненную метку, что должен хранить вплоть до прихода инспекторов, Юрий скрылся в квартире. Закрыл, запер её; привалился спиной к двери.

Пытался отдышаться, и не получалось. Хотел привести мысли в порядок, но там царил хаос.

Что же делать? Что?!

А разве можно что-то поделать в такой ситуации? Фролов не слышал ни об одном случае, когда человек, отмеченный инспекторами, избегал предрешённого. Конечно, была возможность: одна на тысячу… на десятки тысяч… но только в том случае, если человек – дом. Представитель доминантного ответвления. И здесь тоже тупик, тоже нет надежды, ведь Юрий, как выявил тест, относился к гораздо более распространённому ответвлению рецев – рецессивных.

Многочисленных, трудолюбивых, боязливых. Бесправных – хотя никто бы не рискнул произнести это слово вслух.

Мысленно Фролов проклял государственный строй, где верховодят предсказатели. Причём не пассивные пророки, а те, кто способен и озвучить предначертанное, и привести в исполнение.

Реальность надвинулась непроглядной чёрной тучей. Навалилась неподъёмным стотонным грузом.