Сказки Индийского океана

Арабы стайкой перепуганных птиц расселись по ограждениям, со страхом и любопытством поглядывая то на худенькое, бледное тело товарища, то на Яхью, который что-то шептал, повернувшись к солнцу.

А солнце падало, стремительно и почти вертикально падало в море, день уходил, и вместе с ним уходил Басаев, и был этот Басаев совсем не тот, которого не жалко, и, в отличие от того, никак не хотел воскресать.

Боцман Валера взгромоздился на Басаева верхом, его плечи мерно вздымались и опускались. Суровое лицо Шварценеггера с актуально-оптимистичным тезисом: «I’ll be back» на его рабочей майке быстро темнело, напитывалось потом.

Справа примостился Дядечка. Одной рукой он прижимал к лицу Басаева кислородную маску, другой давил резиновую грушу. Слева на корточках сидел Колька. Сначала он поддерживал Басаева за спину и запрокидывал его голову назад, пока кто-то не догадался принести с кормы спасательный круг. Круг подсунули под плечи, и теперь Колька просто сидел рядом, монотонно повторяя: «Валера, давай сменю… Валера, давай сменю…» А боцман, задыхаясь, так же монотонно отвечал: «Сейчас, погоди… Давай, Басаев, дыши… Сейчас, погоди… Давай, Басаев…»

Слышал ли их Басаев – маленький, кривоногий улыбчивый сириец, поплатившийся за бороду и легкое сходство незаслуженно непочетным прозвищем? Наверное, слышал, но не здесь, а где-то там, на пути к Аллаху и даже пытался ответить.

На его шее периодически вздувалась синяя трепещущая жилка, пульсировала пару секунд и снова опадала, замирала.

Сверху, с крыла мостика[2 - Крыло мостика – продолжение палубы навигационного мостика за пределы рубки, наружная площадка, служащая для увеличения обзора.

] донесся голос чифа[3 - Чиф (от Chief Officer, англ.) – старший помощник капитана.]:

– Валера, ну что? Викторыч, давай на мостик, я спускаюсь!

Дядечка покрутил головой по сторонам, увидел за спиной Серегу и протянул ему маску с резиновой грушей и трехлитровым кислородным баллоном. Как обычно, он был рад соскочить, отвалить в сторону, хотя лечить экипаж на судне как раз его, второго штурмана, прописная обязанность.

Серега растеряно опустился на колени рядом с боцманом.

– Не дышит, – устало прохрипел Валера, не переставая вдавливать в грудь Басаева широкие ладони. – Вроде бы, хочет, но не дышит никак.

Серега протянул руку и раздвинул пальцами посиневшие губы Басаева. Оба увидели язык, герметичной прокладкой расплющенный между сжатыми судорогой зубами.

– Колек, рви на нем пасть! – заорал боцман.