Девочка с крыльями

В квартире тихо, только слегка гудят окна, сопротивляясь последним вьюгам. В квартире тихо и почти темно, оставлена лишь лампа на кухне, да в детской комнате мягко светит старый абажур. В квартире тихо, почти темно и медленно плывёт по комнатам и коридору аромат свежего ромашкового чая, а с ним приходит ощущение спелого, тёплого месяца июля. Пусть зима сражается себе там, снаружи; здесь, внутри, правит лето с ароматом чая из ромашек.

Отец замер на мгновение перед детской, вспоминая слова учительницы, сказанные ему несколько часов назад.

Затем мягко отворил дверь и вошёл.

Тут который год всё по-прежнему. Стол, кресло, кровать, трюмо с большим зеркалом, прозрачно-призрачные шторы, слегка колеблемые ветром через приоткрытое окно. И идеальная чистота.

Дочь сидела на кресле под тем самым абажуром, подогнув ноги и укутавшись мохнатым пледом. Лицо сосредоточено, брови нахмурены. Делает вид, что читает книгу. Дети такие смешные, когда пытаются придать себе выражение серьезности, подражая взрослым.

Вот и дочь, несмотря на внешнюю строгость, скорее забавная, особенно с этими светлыми косичками, торчащими в стороны.

Отец осторожно приблизился, поставил на стол поднос с чаем и печеньем.

– Привет, белобрысая.

Дочь бросила на него мимолетный грустный взгляд.

– Привет пап.

– Я был в школе сегодня.

– Знаю.

– Откуда? Ах да, это ведь ты…

Дочь отложила в сторону книгу. Отец мельком заметил название: «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Боже мой, мелькнуло в его голове, не рановато ли читать такое в двенадцать-то лет?

– Они и в самом деле настолько сильно не любят тебя? – спросил отец.

– Они любят тех, кто на них похож. Говорит, как они, одевается, слушает ту же музыку. – сказала девочка, нахмурившись.

– Люди по-настоящему ценят лишь свою индивидуальность, Агата.

– Мне все равно, пусть делают, что хотят.

Дочь подтянула колени к подбородку, сильнее укуталась пледом.

Она вылитая мать – и внешне, и главное, характером. Столь же упрямая, неуживчивая.

И готовая обидеться на любое неосторожное слово.

Отец погладил ребёнка по голове. Она чуть дёрнулась в сторону, но он просто обнял её и поцеловал в пахнущую лавандой макушку.

– Согласен малыш, – тихо сказал он. – Но больше не ломай никому телефоны, иначе я разорюсь.

Дочь попыталась отстраниться снова и вдруг передумала, прильнув к родителю.

– Я не ломала, – тихо произнесла она и отец почувствовал, что ребёнок готов заплакать.