240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1

Абраш… Голодает Абраша-то…

Тот совершенно разомлел, растаял и дымит испарением в тепле, парит жалким своим тряпьём, опьянённый и мокрый, не сводя взгляда с пламени, осоловело вздрагивая мокрыми глазами…

– Ты это…, – Яков Александрович медленно встаёт, потягивая спину, – Тащи его, Сеня, к «заготовке»… Пусть Никоноров там присмотрит, куда его… Пока пусть на дворе там… Поработает… Что ли.

Сенечка опять порывается орать, но видя хмурый взгляд «бугра», тяжко вздыхает, молчит, надевая рукавицы, сурово соображая. Грубо запихав всё «изъятое» обратно тому за пазуху, Сенечка легко поднял за шиворот растрёпанного доходягу, и хмуро бурчит, зло и торопливо готовясь к дороге:

– А и то правда… Брошу, суку такую, на «заготовке»… Хай там… Работает… Там помойка большая… Сытная…

…С сердцем встряхнув ненавистную ношу, Сенечка, озабоченный навалившейся напастью, шумно выходит, пихая под зад перед собой «Абрашу»:

– Ей-богу, так и передам!.

. Мол, Яков Алексаныч велели пристроить паскуду!.. Хай там и сдохнет, сука такая…

Выйдя во двор он опять кричит:

– Калюга!.

.

…В сторожке некоторое время было светлее. Влажная жижа, натёкшая там, где только что лежал Осип Мандельштам, отражала языки пламени, и его отблески слабо качались на закопчённом потолке и стенах. Постепенно лужа высохла и на грязном полу осталась только прилипшая картофельная кожура…

****

Кем быть?

Было это давно.

Нет, динозавров уже не было, точно помню. А ходил я в детский садик. И нам в садике воспитательница как-то говорит:

– А теперь, дети, давайте помечтаем? Садитесь сейчас все за столики, и внимательно меня послушайте.

Хорошо?

…Мы расселись и уставились на неё.

– Давайте сейчас представим, что вы все уже выросли, и стали дядями и тётями, и теперь обязательно будете кем-нибудь работать. Правильно ведь? Представьте. И вот пускай каждый из вас возьмёт сейчас в ручку карандаш, и нарисует себя уже взрослым. Ладно? Только чтобы по рисунку сразу было понятно – кто вы по профессии? Кем работаете? Хорошо? Всем понятно? Рисуйте.

Несколько дурацких вопросиков, типа «а как рисовать ухи?», и вот закипела уже работа. Карандаши слюнявим, у друг-друга «списываем». Кто-то советуется втихоря, кто-то повторяет за кем-то, а кто-то ладошкой прикрывает, не показывает.

И я тоже взялся за дело…

…А вечером мама забирала меня. Обычно самым последним. Не знаю почему, но в группе оставалось всегда нас двое-трое последних, а ещё чаще я самый последний один. В углу, как правило.