Француз

Хаотично прилипли к горе бедные маленькие домишки с бельевыми верёвками и убогим бельём, вырубленные в каменистой земле ступени… Здесь ютились рабочие железнодорожных мастерских и разный прочий люд. Евгений с неудовольствием отвернулся.

– Что папенька с маменькой, Юлаюшка? Здоровы ли?

– Маменька – нищаво, здоровый. Папенька совсем больная стала, трубка много курит, сильно много кашляет, с палка ходит шибко еле-еле.

У Евгения сжалось сердце и от сострадания к старикам, и от стыда за свою сыновнюю невнимательность.

Единственный наследник бедного помещика Николая Петровича Алексеева и супруги его Александры Тихоновны, в девичестве Тумановой, Евгений вот уже два года проходил курс юриспруденции в Петербургском университете. Довольно ветреный юноша учился средне, звёзд с неба не хватал, зато отдавал должное студенческим пирушкам и балам, что ложилось тяжёлым бременем на тощий кошелёк папаши. При этом отпрыск не баловал стариков вниманием, писал редко и коротко, летние каникулы считал вынужденным и скучным обязательством, а на рождество или на святки не приезжал совсем.

Впрочем, такова участь большинства родителей на земле, и Евгений наш был вовсе не оригинален, что, конечно же, не мешало Николаю Петровичу и Александре Тихоновне горячо и нежно любить единственного сына, выкраивая последние гроши на его учение. Сам Николай Петрович происходил из богатого и крепкого рода уральских заводчиков Алексеевых, и отцу его от деда досталось огромное наследство на Урале. Но тот, будучи страстным игроком, пребывая всё время в Петербурге и за границей, быстро промотал всё состояние, проживая десятки тысяч в год. Заводы ушли за долги, чудом сохранилась лишь небольшая деревушка Алексеевка под Уфой.

Николай Петрович почти не видел своих родителей, ибо воспитывался всё время у бабушки, характера был кроткого и чувствительного, по настоянию бабушки же поступил в военную службу, долго служил на Кавказе. Получив чин подполковника, вышел в отставку сорока двух лет, женился на выпускнице института благородных девиц, уехал к себе в деревню.

Жил тихо, страстно любил жену, полностью подчинившись ей.

Александра Тихоновна гордилась происхождением рода, идущего чуть ли не от самих Рюриковичей, жалованного в своё время княжеским титулом, но затем попавшего в опалу и обедневшего, несмотря на реабилитацию, ещё при Екатерине Великой. Она кичилась своим образованием, знанием французского языка, необыкновенной музыкальностью.