Фрактальный принц

Кроме того, я надеялся порадовать тебя.

– Да, наверно, так и есть, – соглашается Матчек. – Но кое-какие детали переданы неверно.

– В этом ты должен винить свою память, а не меня, – возражает вор.

Его слова вызывают у Матчека беспокойство.

– Ты тоже выглядишь несколько иначе, – говорит он, просто чтобы что-нибудь сказать.

– Это помогает, если не хочешь быть пойманным, – отвечает вор.

Он снимает очки и убирает их в нагрудный карман. Он действительно немного изменился, хотя Матчек мог бы поклясться, что тяжёлые веки и лёгкий изгиб губ остались такими же, как прежде.

– Ты никогда не рассказывал, как тебя поймали, – говорит Матчек. – Только о самой тюрьме и о том, как тебя вытащила оттуда Миели[1 - Разум (фин.).]. И о твоём путешествии на Марс в поисках воспоминаний, необходимых, чтобы украсть что-то для её босса и обрести свободу.

– И что было дальше? – Вор улыбается, как будто только одному ему понятной шутке.

– Ты отыскал свои воспоминания, но другой ты тоже пытался ими завладеть.

Поэтому ты запер его в тюрьме и получил только Ларец, в котором заключен бог. И воспоминание о том, что тебе необходимо попасть на Землю.

– У тебя действительно хорошая память.

В висках у Матчека неожиданно начинает стучать гнев.

– Прекрати надо мной насмехаться. Я не терплю, когда люди смеются надо мной. А ты даже не человек, а просто моя выдумка или то, о чём я прочел в книге.

– А разве в школе тебе не объясняли важность выдуманных вещей?

Матчек фыркает.

– Только для читрагупт.

Великая Всеобщая Цель почти достигнута. Смерть реальна. Враги реальны.

– Я вижу, ты способный ученик. Так что же ты здесь делаешь?

Матчек поднимается и сердито шагает к морю.

– Знаешь, я ведь мог бы рассказать им о тебе. Другим ченам. И они уничтожили бы тебя.

– Если сумели бы поймать, – уточняет вор.

Матчек разворачивается. Вор смотрит на него снизу вверх, щурясь от солнца, склонив голову набок и усмехаясь.

– Расскажи мне о том, что произошло в прошлый раз, – говорит Матчек.

– Ты должен меня попросить.

Матчек готов высказать вору всё, что думает: что тот всего лишь плод его воображения и Матчек не должен ни о чем просить. Но вор смотрит так весело, совсем как маленький Будда, всегда стоявший в саду его матери, что слова замирают у него на губах, и он только резко втягивает воздух. Матчек медленно возвращается к расстеленному полотенцу, садится и обхватывает руками колени.

– Ладно, – соглашается он.