Под маской

Около бывшей гардеробной был аппарат выдачи пищевых рационов. Как говорили жители, еда была не совсем вкусной. Было бы питательнее землю грызть. Открыв главные двери вокзала я был в ступоре от увиденного. Предо мной, за многоэтажными зданиями, стояла гигантская, выше облаков башня! Как мне говорил Барни и Брин по голографическому экрану, это башня – Цитадель Альянса. Высотой она была почти восемь с половиной тысячи метров над поверхностью земли, а площадью в восемьсот пятьдесят квадратных метров! Интересно, сколько она в глубину, под землю? Перед входом в вокзал, посреди главной площади, стояла колонна с этим же большим экраном вещания.

Он снова включился. Уоллес Брин начал свою речь.

– Позвольте мне зачитать письмо, которое я получил. «Уважаемый доктор Брин. Почему Альянс подавляет наш цикл размножения? Искренне Ваш, обеспокоенный гражданин».

Спасибо за письмо, гражданин. Конечно, ваш вопрос касается основных биологических потребностей, надежд и страхов за будущее вида. Я чувствую и несколько невысказанных вопросов.

Знают ли наши Покровители, что для нас лучше? Что дает им право принимать такие решения за человечество? Отключат ли они когда-нибудь поле подавления и позволят ли нам размножаться?

Чем отвечать на каждый невысказанный вопрос. Позвольте мне разрешить сомнения, лежащие в основе вашего беспокойства. Сначала, давайте рассмотрим тот факт, что впервые в истории мы стоим на пороге бессмертия. Этот факт влечет за собой далеко идущие выводы. Он требует полного пересмотра наших генетических потребностей.

Он требует планирования и обдумывания, что идет вразрез с нашими психологическими установками.

В такое время необходимо, может быть, напомнить себе, что наш истинный враг – это инстинкт. Инстинкты воспитывали нас, когда мы только становились. Инстинкты заботились о нас и оберегали нас в те тяжкие годы, когда мы делали первые орудия, готовили скудную пищу на костре и вздрагивали от теней, скачущих на стенах пещеры. Но инстинкт неотделим от своего двойника – суеверия.

Инстинкт неразрывно связан с необдуманными импульсами, и теперь мы видим его истинную природу. Но инстинкт знает о своей бесполезности и, как загнанный в угол зверь, ни за что не сдастся без кровавого боя. Он может нанести человечеству смертельную рану. Инстинкт создает своих тиранов и приказывает нам восставать против них. Он говорит нам, что неизвестное – это угроза, а не возможность. Инстинкт хитро и незаметно уводит нас с пути изменений и прогресса.