Лавандовая ветвь

Стало больше видов кофе, больше закусок и перекусов, появился «суп дня».

Солист Arctic Monkeys уже допевал припев в моих наушниках, когда я повернула на улочку, застроенную кирпичными зданиями. Каждый раз при виде своей вывески у меня трепетало сердце: моя. Мое собственное кафе. Уютный уголок на пустыре, зато свой. Через стеклянную дверь я заметила суетливые движения Эбигейл.

– Слава богу, Селина! Звонили из службы здравоохранения, они собираются прийти с проверкой во все заведения на территории доков в течение недели.

Вместо приветствия я систематически получала «приятные» известия.

– Эбби, брось мне фартук! – попросила я, проигнорировав новость.

Эбигейл было семнадцать, она оканчивала старшую школу и уже в конце весны должна была сдавать важнейшие в своей жизни экзамены, а пока, вместо того чтобы отправлять резюме в колледжи, заменяла чековую ленту. Схватив фартук, я зашла в уборную, где собрала свои длинные густые волосы в тугой хвост.

Резинок у меня всегда было про запас, потому как мою гриву выдерживали лишь сильнейшие.

– Почему ты здесь, а не в школе? – спросила я, заливая молоко в опустевшую емкость аппарата.

– Сел, сегодня воскресенье, привет! – рассмеялась Эбигейл.

Неужели воскресенье? Казалось, только вчера была среда. За последние месяцы все дни недели смешались воедино, ведь, как я уже говорила, какое мне дело, если что ни день, то «день сурка»?

Эбигейл – украшение моего кафе.

Ее морковные волосы, тоже туго собранные в хвост, и масса веснушек, усыпающих даже плечи, спину и руки, напоминали о лете, самых ярких закатах и о той огненной живости, с которой она у меня ассоциировалась и которой так не хватало мне самой. Эбби обладала неиссякаемой энергией и добрым сердцем. Мы познакомились с ней, когда Мэттью, мой младший брат, пошел в первый класс. Они с Эбби стали одноклассниками и закадычными друзьями, поэтому из?за моей сильной привязанности к рыженькой непоседе все девушки брата вызывали у меня недовольство. Но его личная жизнь – не мое дело, так что приходилось держать свое мнение при себе.

– Заметила только утром, – указала Эбби пальцем на корзину, которую я вчера поставила около кассы. – Это что? Для печенья с шоколадной крошкой?

– Нет, для лавандовых веточек, – смущенно улыбнулась я.

Эбби, как она любила это делать, уставилась на меня большими зелеными глазами.