Лемурия

Шорты эти мужик поправлял, с силой дёргая ткань, но разнодлинные брючины всё время собирались в складки, немилосердно, судя по всему, натирая кожу.

Потому сидел мужик в кресле…

«Моё кресло!» с нарастающим раздражением подумал Искандеров. «Да как он посмел! Я же творю! Творю, чёрт возьми, сидя вот на этом вот самом месте!»

…с видом страдальческим и насупленным.

«А, может, это просто фантом?» с надеждой подумал Михаил.

И тут же начал убеждать себя в обоснованности этого предположения.

«Ну да, фантом! Привиделось… Привиделось такое вот существо. Забрался ко мне в номер нелепый дух, неприкаянный дух из астрального мира. Из самой нелепой параллельной Вселеннной, где все ходят на руках, спят на ветвях деревьев, запускают в космос воздушные шары, а в правительстве держат только самых забавных белых клоунов из цирка шапито… Чёрт, кажется, я знаю, что это за вселенная такая и где её найти!»

Холодок пробежал по спине.

Сонный туман исчез в одно мгновение.

«Нет…»

Михаил понял, что в кресле его сидит не фантом.

Будто подтверждая его догадку, мужик заёрзал (кресло под тяжестью его расплывшегося тела жалобно заскрипело)…

«Не бывает таких тяжёлых фантомов! Фантомы сделаны из облачной ткани, и потому невесомы!»

…и потянулся к стовяшему на середине стола запылившемуся графину с мутно-жёлтой водой.

С жадным чавканьем и хлюпанием он долго пил звучно булькающую в узком горлышке, пахнущую йодом и хлоркой воду.

А потом отставил наполовину опустошённый графин и вытер заблестевшие губы краем футболки.

И важно крякнул.

«Вот гад наглый!»

Михаил отбросил одеяло и, приподнявшись, сел, прижавшись к спинке кровати.

«Не фантом… Но кто же это?»

– Ты кто? – спросил он строго незваного гостя, агрессией стараясь подавить невольный страх перед загадочным пришельцем.

Мужик откашлялся и произнёс важно:

– Фея сладких снов!

«Всё понятно…»

На сердце стало легко.

«Нет, до такой степени я ещё не допился. Бомж тропический, вот кто это!»

Михаил часто встречал на улицах Нараки самого живописного вида бродяг, резко отличавшихся и видом и поведение от местных нищих.

Бродяги эти, эмигрантское месиво, относились к самому низшему слою беглецов-дауншифтеров, пережидавших мировую экономическую бурю в тихой тропической бухте Нараки.