Ты меня (не) спасешь

Сколько Ник и Полина уже встречаются?

Да что там, отбросим сантименты, как долго спят и сношаются, будто на собачьей свадьбе?

– Простите, Зоя! – пролепетала, заикаясь, Полина, краснея ещё больше. Блондинкам не к лицу румянец, знаю по себе, и я мстительно подметила в глазах любовницы слёзы. Конечно, не раскаяния, скорее страха потерять обещанные деньги.

Плакала она не из-за случайной связи, опорочившей её. Наверное, боялась, что муж, здоровяк с замашками альфа-самца во всём, кроме зарабатывания денег, узнаёт обо всём и поставит синяк благоверной под глазом.

Синяки не идут женщинам. Никому из нас: ни блондинкам, ни брюнеткам. Нелюбимым тем более. Разве что удобным идут, только это не моя история.

«Виновник торжества» мерил шагами спальню, избегая смотреть на смятую постель, от которой просто разило сексом. Я тоже старалась её не замечать, иначе сдеру простыни и сожгу прямо на их глазах.

Внутри всё дрожало и звенело, словно натянувшиеся струны лопались одна за другой, напоследок издавая тоненький плач.

– Надеюсь, ты понимаешь, что договору конец? – спросила я, глядя Полине в глаза.

Она уже собралась выскользнуть и замерла на пороге спальни, комкая длинный ремешок сумки из кожзама. Получалось, что я, сидя в кресле, вынуждена была смотреть на соперницу снизу вверх, но постаралась вложить во взгляд столько презрения, сколько могла.

Получилось целое море, потому что Полина вздрогнула и опустила глаза. Сейчас она не играла.

– Я провожу до двери, – вмешался Ник, успевший каким-то образом, пока я мерилась с Полиной взглядами, набросить махровый халат.

– Можешь и дальше, – фыркнула я, мечтая об одном: остаться в одиночестве и начать рыдать в голос. А потом – содрать постельное бельё и выкинуть из окна как раз на стоянку, где припаркована машина Ника. Будет им свадебный саван. Совет да любовь!

– Я скоро, – с тревогой посмотрел Ник. – Только не делай глупостей! Прошу тебя, Зоя!

Смешно! Он меня просит! Слишком поздно, дорогой! И всё же я из последних сил держалась, чтобы не всадить изменнику кухонный нож между лопаток.

Непросто другую, а ту, что должна была выносить наших детей! Мне хотелось дождаться объяснений и спросить: «Как же ты мог?»

Хотя ответ очевиден. Я знала Ника, мне так казалось. Он всегда был галантен и морщился от одного намёка на скандал.