Большая игра

Из-за усилившихся мер безопасности в зал заходили долго. Президент взошел на трибуну, когда стрелки часов уже приближались к девяти вечера. Аплодисменты были долгими и искренними. Это, может, где-то на Диком Западе досиживающий свой срок лидер превращается в хромую утку. У нас не так. У нас неизвестно, чего этот самый лидер выкинет, захочет – уйдет, захочет – вернется, а захочет – посадит на престол какого-нибудь мальчика юриста и будет посмеиваться над всеми. Так и сейчас было до конца непонятно, действительно ли он решил уйти с политического олимпа и передать преемнику реальную власть, а не ее видимость.

После речи президента сомнения развеялись. Он уходит. Членство в Совете Федерации оставляло надежду на то, что при желании он сможет вернуться, но вероятность этого терялась в неопределенности будущего. А в настоящем над страной всходило новое солнце либо, в зависимости от восприятия, страну накрывала мрачная тень нового вождя. Жамбаева.

Президент поправил галстук на шее и обвел взглядом притихший зал.

– Коллеги, друзья, единомышленники! Сегодня мы примем, – он сделал паузу, – уверен, что примем историческое решение. Мы выдвигаем кандидата в президенты страны от нашей партии, человека, который будет нести ответственность за настоящее и будущее нашей великой державы, человека, который сможет претворить в жизнь наши с вами идеи и устремления, сможет превратить ваши законодательные инициативы в реальные дела. Я уверен, что новый президент и наша партия будут действовать как слаженный, неразрывный механизм, сосредотачивающий не только всю полноту власти в государстве, но и ответственность как за принятие решений, так и за их выполнение.

И чтобы упрочить единство этого механизма, поступило следующее предложение: провести голосование по кандидатуре Жамбаева Батора Отхоновича в открытом порядке…

Алферов недовольно огрызнулся в телефонную трубку.

– Да! И я голосовал. Если решение при нято единогласно, то, значит, и я голосовал. А что ты хочешь, чтобы я гордо встал и послал всех в жопу? Да? Вместе с ипотекой? Любовь моя, давай дома поговорим, это не телефонный разговор, ты же понимаешь, а теперь особенно.

Целую… Наливай. – Он повернулся к Подгорному, бесцельно перебиравшему кнопки на пульте телевизора.

– Да, давай помянем.

– Кого? – недоуменно поднял брови Алферов.

– Нас помянем, как мы, пятьсот мудаков, вместе собрались и Родину профукали. – Подгорный опрокинул в рот рюмку и шумно выдохнул: – Налей еще.