Эти бурные чувства

По современным улицам древнего города ползут красные линии, образуя на булыжной мостовой сетки, похожие на переплетение сосудов, и по этим жилам жизненная сила большого города капля за каплей утекает в пасть страшного существа.

Ночь становится все темнее, и чудовище поднимается на поверхность, наконец показываясь из волн с грацией давно забытого божества. Когда оно поднимает голову, на небосводе видна лишь низко висящая полная луна.

Оно делает вдох. Оно подбирается ближе.

Его первый выдох превращается в порыв холодного ветра, со свистом проносящийся по улицам и хватающий за лодыжки тех незадачливых прохожих, которым случилось брести домой в этот глухой час.

Город пульсирует в ритме распутства. Он средоточие грязи и греха, он зацелован пороками, кажется, небо вот-вот обрушится и погребет под собой всех тех, кто живет здесь, чтобы покарать их за разгульную жизнь.

Но кара не приходит – пока. Нынешнее десятилетие отличается свободой нравов и слабой моралью. В то время как на Западе продолжается нескончаемая вечеринка, а остальная часть Поднебесной раздроблена, поделена между стареющими военачальниками и оставшимися чиновниками империи, Шанхай живет в своем собственном мирке: Париж Востока, Нью-Йорк Запада.

Несмотря на отраву, текущую из каждого здешнего переулка, кончающегося тупиком, этот город такой живой. И чудовище тоже будто рождается заново.

Не ведая об этом, жители этого противоречивого города продолжают жить дальше. Двое мужчин вываливаются из открытых дверей своего любимого борделя, громко смеясь.

Шумная атмосфера разнузданности публичного дома, из которого они вышли, внезапно сменяется тишиной этого позднего часа, и их уши с трудом приспосабливаются к ней.

Один мужчина низкорослый и толстый, кажется, стоит ему лечь на землю, и он покатится по тротуару, как мячик; второй же высок, нескладен и угловат. Обнимая друг друга за плечи, они, спотыкаясь, бредут в сторону реки, впадающей в море, туда, куда каждый день прибывают торговые суда с товарами.

Эти двое знакомы со здешними причалами, ведь когда они не болтаются по джаз-клубам и не распивают вино, только привезенное из какой-нибудь заморской страны, они работают на Алую банду: исполняют поручения, охраняют коммерсантов, перевозят товар. Они знают эту улицу как свои пять пальцев, хотя сейчас здесь не слышно обычных для здешних мест криков и разговоров на десятках языков одновременно.