Восход некроманта

Когда же запах жареного мяса ударил в ноздри, он набросился на еду, после чего стал давиться горькой серой жидкостью и дал наконец всю волю переполнявшим его чувствам. Шероховатый стол послужил отличным собеседником бившейся об него голове, верещавшей лишь гласные звуки. До крови в пальцах юноша царапал свой стул, когда терял равновесие и пытался удержаться. Еще несколько глотков заставили его уронить и разбить кружку, так что ему пришлось ватными ногами, качаясь как маятник, идти к стойке просить новую. Трактирщик попытался его поддержать:

– Да ладно, парень, она еще пожалеет об этом!

Сначала Аврелиан замолчал и удивленно уставился на него, но затем, когда до него дошел смысл сказанного, он залился безумным смехом, поскользнулся и упал.

Перед глазами вспыхнуло ночное небо и наступила темнота.

Проснулся он на жестком матрасе в низкой комнатушке. Сколько прошло времени сказать было сложно, так как окон в помещении не оказалось. Юноша лежал в луже своей крови и отрыжки, кости были словно сделаны изо льда, а во рту только песка не хватало для полной картины сухости в нем.

Немыслимых усилий ему стоило поднять веки, о движении других частей тела не было и что говорить. Ему казалось, что он превратился в холодное желе, которое очень не хотело растекаться, но любое движение начинало его распад. Глаза высохли, так что через новую боль он их прикрыл, но вместо ожидаемого мрака перед ним была палитра художника, которую уронил ребенок. Даже дышать ему было больно, поскольку воздух казался ему как минимум пламенем солнца. В этих мучениях он услышал голос:

– Проснулся? – Аврелиан издал протяжной стон. – Отлично. Выпей это, тебе полегчает.

Некто из-за круговорота цветов приблизился. Чья-то твердая рука взяла мягкого как мокрая глина юношу за спину и приподняла, а другая приставила ко рту что-то стеклянное, откуда в нутро несчастного полилась прохладная жидкость. Юноша поперхнулся, поскольку глотать было так же сложно, как и делать что-либо еще, но когда живот наполнился той влагой, то ему и правда стало лучше.

Усталость оставалась, но мучения прошли. Аврелиан вновь открыл глаза и увидел перед собой знакомое лицо алхимика Норонина, который тотчас отнял у него пустую колбу и протянул графин с водой.

– Так-то лучше. Что у тебя стряслось?

Аврелиан уставился в свои ноги, не решаясь ответить. Алхимик уселся рядом на полу и сказал:

– Я вчера случайно здесь оказался и увидел тебя, лежащего на полу. Я снял тебе на сутки комнату.