Мы – были! Путь

Попадать в корабельный карцер Нио совсем не улыбалось. Да, раскидать членов экипажа, даже вооруженных, бывшему майору спецназа космодесанта не составит особого труда. Но тогда на выходе из корабля его, скорее всего, будет ждать полиция. Так как поступить? Оставить эту пришедшую к нему за помощью девочку в беде, бросить ее? А совести хватит? Знает ведь, что сотворит хозяин с избитой до полусмерти рабыней. Нет уж, он все-таки человек…

Нио тяжело вздохнул, доставая из кармана кредитную карточку с оставшимися деньгами.

Бородатый стоял в стороне и держался за челюсть. В его взгляде, обращенном на плачущую девушку, было столько обещания, что она чуть ли не билась в судорогах от ужаса.

– Твоя рабыня? – холодно спросил Нио.

– Да, господин, – снова поклонился бородатый, с уважением и страхом поглядывая на все еще сжатый кулак офицера.

– Она мне нравится, сколько ты за нее хочешь?

– Тысячу кредитов, господин, – в глазах инрагца зажегся алчный огонек.

– Не смеши меня, – с презрением усмехнулся Нио.

 – Тысячу она стоила, когда была здоровой и ухоженной. К тому же – непокорна, покорную рабыню так избивать не нужно. Я даю тебе пятьсот, и это мое последнее слово. Впрочем, может мой кулак покажется тебе более приемлемой платой?

– Я согласен, господин, согласен! – быстро закивал бородатый, отойдя на всякий случай в сторону – кто знает, что взбредет в голову этому странному человеку. Очень опасному человеку! Опасность, исходящая от него, ощущалась на каком-то нутряном, животном уровне. Хочет эту давно надоевшую и непослушную рабыню? Да пускай берет, не хватало еще с таким зверем спорить! К тому же пятьсот кредитов тоже немалые деньги, ему действительно больше за эту наглую сучку не выручить.

Дома бы за нее и двести не дали.

Девушка с ужасом смотрела на Нио. И ее глаза становились все более пустыми, казалось, надежда по капле вытекает из них, сменяясь обреченностью. Она ведь пошла на бунт, увидев, как этот человек защитил избиваемого подонками паренька. Теми самыми, которым хозяин заставлял ее отдаваться почти каждый день.

Отвращение к себе после каждого такого случая было столь велико, что рабыня припрятала веревку. Если бы появилась возможность хоть на несколько минут уединиться, она давно бы удавилась. Да только на корабле везде толпились люди… И девушка с гадливостью подчинялась приказам, пока эти приказы не перешли грань возможного.

Сегодня от нее потребовали совершенно скотских, омерзительных вещей. Противоестественных, запретных.