Воронья дорога

– Так я правильно понял? Когда кто-нибудь из нас заговаривает о вас, чешутся родинки?

Она хмуро кивнула:

– Иногда чуть-чуть зудят, а подчас даже до боли. И чесаться они могут по-разному.

– А эта родинка отвечает за дядю Рори? – кивнул я скептически на большое пятнышко на правом бабушкином запястье.

– Верно. – Бабушка постучала клюкой по подножке инвалидного кресла, а затем подняла руку и впилась в коричневое пятнышко на коже обвиняющим взглядом. – Уже восемь лет – ни шиша!

Я посмотрел на спящего коричневого оракула с нервозным уважением, которое боролось во мне с воинствующим недоверием.

– Ну и ну, – сказал наконец я.

* * *

– …Пережили ее дочь Ильза и сыновья Кеннет, Хеймиш и Родерик.

Милейший адвокат Блок кивнул на моего отца и на дядю.

Отец все скрежетал зубами, дядя Хеймиш перестал похрапывать и даже тихонько вздрогнул при звуке своего имени. Он открыл глаза, огляделся – как мне показалось, обалдело – и снова расслабился. Через секунду клюнул носом, задремывая.

Упоминая дядю Рори, мистер Блок окинул взором заполнивший часовню люд, как будто ожидал, что дядя Рори сей же момент эффектно возникнет пред ним и пред своими родичами.

– А также, несомненно, разделяет с семьей ее скорбь муж Фионы – младшей дочери усопшей. – Тут мистер Блок обрел сугубую серьезность и даже ухватился за лацканы пиджака, торжественно кивая на дядю Фергюса. – Мистер Эрвилл, – добавил адвокат, завершая кивок, который, по мне, сошел бы и за поклон, и одновременно прочищая горло.

Коленопреклонение содеяно, должная ссылка на былую драму прозвучала, и большинство людей, обративших взоры на дядю Фергюса, отвернулись.

А моя голова осталась в прежней позиции. Дядя Фергюс – довольно интересный типаж, и к тому же он (о чем наверняка осведомлен хищный мистер Блок), пожалуй, самый богатый и уж точно самый влиятельный человек в Галланахе. Но смотрел я не на него. Рядом с квадратным толстошеим Эрвиллом из рода Эрвиллов (траурно-великолепным в семейно-похоронном прикиде из шотландки, сочетавшей густо-фиолетовый, темно-зеленый и просто черный цвета) не сидела ни одна из его двух дочерей.

Где же вы, Дайана и Хелен, длинноногие гении самой холено-лощено взлелеянной красоты, какую только можно купить за деньги? Но зато была его племянница – сногсшибательная, замечательная, золотоволосая, персиковоликая, бриллиантовоглазая Верити из дома Эрвиллов. Короче, девочка из тех, на ком отдыхает глаз.